Проклиная себя за собственную глупость, Габриель начала сопротивляться и наконец, отклонившись в сторону, воскликнула:
– Как ты смеешь!
Нимало не смутившись, Бо схватил ее за волосы и, притянув еще ближе к себе, прошептал:
– Как ты смеешь говорить мне «нет»?!
Бо втолкнул ее обратно в спальню и уже готов был швырнуть ее на постель, однако сначала хотел воскресить в ее душе ту любовь, которую она когда-то к нему испытывала.
Оказавшись в плену страстных объятий Бо, Габриель едва могла вздохнуть. Впрочем, стоило ей уступить его домогательствам, как он стал бы нежным и ласковым. В противном случае она рисковала получить хорошую трепку от разгневанного Бо, которая может стоить жизни ее будущему ребенку. Габриель была беременна не более нескольких недель, и, без сомнения, новая жизнь, зародившаяся в ней, была крайне уязвимой. Боже, что же делать? Очередная вспышка молнии стала для нее озарением. Перестав сопротивляться, она безвольно повисла у него на руках, и он тут же подхватил ее.
Теперь уже испугался Бо. Он вовсе не собирался причинять вред той, которую любил, а только хотел добиться от нее любовного признания. Охваченный раскаянием, он осторожно уложил ее на постель, зажег лампу на туалетном столике и, глядя в лицо, стал растирать ей руки. Увидев, что ее веки затрепетали, Бо облегченно вздохнул.
– Я не хотел сделать тебе больно, клянусь! – Бо поднес ее руки к своим губам, моля о прощении.
Вероятно, Габриель никогда бы не решилась на столь опасную затею, если бы он сам не напомнил ей о том, как они вместе разыгрывали отрывки из разных пьес. Прикрыв глаза ладонью, она жалобно проговорила:
– Я готова тебя простить, но ты должен сейчас же меня оставить, и по собственной воле.
Пристыженный мыслью о том, как скверно он обошелся с единственной женщиной, которую когда-либо любил, Бо нагнулся и, поцеловав ее в щеку, покинул комнату. На чердаке, бросившись на кровать, он заплакал как ребенок. Он так низко поступил с Габриель, обманув все ее ожидания, и это стоило ему самого ценного в жизни – ее любви! Наутро у Бо раскалывалась голова, и он был так смущен, что никак не решался спуститься вниз.
Габриель же встала рано, наскоро оделась и принялась за обычные домашние хлопоты. Обнаружив, что жеребец Бо занимает отдельное стойло в конюшне, она еще раз посетовала на свою излишнюю доверчивость. Затем, отвязав Сан-ни, выпустила его на пастбище, собрала яйца, поставила на плиту сковородку с беконом и наконец окликнула Бо:
– Я не позволю вам спать целый день, мистер Рамсей. Если вы хотите завтракать, то вам лучше немедленно встать с постели!
Только тогда Бо поднялся и, убрав постель, быстро спустился вниз по приставной лестнице. Увидев Габриель возле плиты в нарядном платье и с легкой улыбкой на губах, он смущенно отвел взгляд.
– Вот теплая вода для умывания. Наверняка найдется и лишняя бритва, так что можешь ею воспользоваться. Завтрак скоро будет готов.
Сердечный тон ее голоса несколько приободрил Бо, и он решил загладить свою вину. Когда она поставила перед ним тарелку, он мягко коснулся ее руки.
– Габриель, я…
– Пожалуйста, забудь об этом, Бо. Я уже забыла. – Усевшись в кресло напротив, она принялась за яичницу. – Сегодня отличная погода. Куда бы ты ни собрался, твоя поездка наверняка будет приятной. Кстати, твоему жеребцу очень понравилось его стойло.
– Мне и в самом деле стыдно, – снова начал Бо, – но не из-за того, что ты догадалась о моем намерении остаться на ночь, а из-за своего поведения потом.
Габриель, подняв голову, взглянула на него в упор.
– Хорошие друзья вместе пообедали и потом пожелали друг другу спокойной ночи. Вот и все, что было между нами, Бо, и ничего больше.
– Значит, мы с тобой по-прежнему друзья? – Он все еще не верил в то, что она его простила.
– Самые лучшие! – заверила его Габриель. Со стороны он казался таким юным и таким ранимым и оставался в ее глазах подростком, а не взрослым мужчиной, которым ему следовало бы стать к восемнадцати годам. Она ласково пожала ему руку.
– Будь добр, предупреди меня, когда на самом деле решишь отправиться в Калифорнию. Если бы ты хотя бы раз в год присылал мне телеграмму на Рождество, я была бы тебе очень благодарна.
– А ты останешься здесь?
– Да. – Габриель еще раз сжала его руку и поднялась. – Мне нужно пойти и проверить, не повредила ли гроза крышу. А еще надо убрать ветки со двора.
– Я сам все уберу перед отъездом, – отозвался Бо. – И починю кровлю в случае необходимости.
К тому времени, когда Бо управился с завтраком, непринужденная беседа с Габриель отчасти вернула ему прежнее хорошее расположение духа. Пока она мыла посуду, он убрал упавшие ветки со двора. Затем, убедившись, что крыша не повреждена, вызвался наколоть дров, чтобы их хватило до возвращения Джейсона. Он как раз укладывал дрова перед камином, когда с улицы донесся стук колес подъезжавшего экипажа. Увидев на пороге Клейтона Хорна под руку с Айрис, Габриель быстро сняла передник и отшвырнула его в сторону.
Едва Айрис заметила Бо, как в ее карих глазах вспыхнул шаловливый огонек и она чуть слышно промурлыкала:
– Что ж, Клей, похоже, Габриель далеко не так одинока, как мы предполагали.
Когда Габриель представила стоявшего рядом красивого юношу как своего старого друга из Либерти, Айрис подумала, что если бы кто-нибудь из ее друзей обладал хоть малой долей его привлекательности, то она бы никогда не покинула родных мест.
– Вы живете недалеко отсюда, мистер Рамсей? – Клейтон уселся рядом с Айрис, надеясь, что его первое впечатление окажется ошибочным.
– Нет, но я готов проделать сколь угодно долгий путь, лишь бы увидеться с Габриель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111