Пользуясь этим, Абигайль, подхватив Хеллер под руку, попыталась догнать мистера Райса, важно шествовавшего во главе процессии.
— Нам нужно поторопиться, дорогая, — я обещала Алексу быть рядом, чтобы помочь в случае, если у него выйдет заминка с речью.
В этот момент толпа, заволновавшись, сметая ограждения, сдвинулась на шаг вперед, и тысячи ликующих граждан рванулись к возвышению, чуть не сбив с ног обеих дам.
— О Господи! — закричала Абигайль и быстро попятилась, из-за чего они с Хеллер отделились от общей группы. Растерянно оглядевшись, Хеллер предложила:
— Может, нам удастся обойти их и пробиться к трибуне — тогда мы смогли бы…
— Нет и нет, — перебила ее тетушка, — это займет слишком много времени, и пока мы попадем на трибуну, все уже закончат выступать. Мы должны прорываться напрямик!
Схватив Хеллер за руку, она потянула ее за собой и, используя свой шелковый зонтик, в обычных условиях служивший защитой от солнца, принялась энергично прокладывать путь сквозь толпу.
Вокруг них стоял невообразимый шум; однако, как только Роберт Суэйн, президент Коммерческого совета Сан-Франциско, поднял руку, все мгновенно смолкли, и перед отелем повисла настороженная тишина.
— Итак, дорогие друзья, отныне и навсегда в скрижалях истории будет записано, что в этот первый день июня замечательного тысяча восемьсот семидесятого года деловые люди двух больших городов объединили усилия в создании единого культурного пространства и расширении взаимных коммерческих связей…
Восторженные приветствия и аплодисменты были ответом на эти слова. В то же время Хеллер почувствовала, как Абигайль удвоила усилия, распихивая публику и поспешно бросая извинения во все стороны. Девушка была крайне обеспокоена грубостью тетушки, но, увы, никто заранее не сказал Абигайль Пейтон — многоуважаемой бостонской даме, — что можно делать, а что нельзя.
Придерживая шляпку одной рукой, а тетю — другой, Хеллер старалась сохранять темп и уже через несколько секунд увидела поверх голов навес, защищавший от непогоды вход в отель.
— Слава Богу, — прошептала она. Еще несколько ярдов — и они будут у цели.
Видимо, ощутив то же нетерпение, тетушка рванула ее за руку, и они ускорили шаги, как вдруг какой-то мальчуган в мешковатой одежде, протиснувшись между двух мужчин, кинулся наперерез Абигайль, и та, потеряв равновесие, потянула Хеллер за собой. Их руки расцепились; в следующее мгновение Хеллер увидела тетушку сквозь толпу — зонтик был вытянут перед ней словно копье — и попыталась поймать старушку за руку, но сделать это ей так и не удалось.
Хоакин даже и подумать не мог, что улица будет так плотно запружена народом и это сможет задержать его встречу с Лино. Он читал накануне об экскурсионном поезде: девять вагонов, построенных Джорджем Пульманом, кроме спальных, один вагон-ресторан и один специально для курящих. В нем были даже библиотека и станок для печатания газеты. Не слишком ли большое расточительство — подобное фешенебельное путешествие для кучки людишек голубой крови, подумалось ему; однако, выйдя на улицу, он был немало удивлен, увидев перед отелем чуть не половину города. Ему ничего не оставалось, как только выбрать одну из двух возможностей: дождаться, когда закончится торжественное мероприятие, или вернуться в комнату Елены. Хоакин ненавидел толпу, но еще больше ненавидел сексуальное обаяние Елены, которым она околдовывала его. Она использовала свое тело так же, как ковбой использует лошадь. Позже, когда он останется один, у него будет время подумать о своих отношениях с ней и принять правильное решение.
Он попытался протиснуться подальше от входа в отель, но это оказалось нелегким делом.
— С прокладкой последних рельсов устаревшая практика путешествия на лошадях осталась позади, и теперь мы можем передвигаться с комфортом, роскошью и безопасностью. — Прозвучавшие за его спиной слова оратора были встречены шквалом аплодисментов. И тут неожиданно Хоакин почувствовал, как что-то похожее на оружейный ствол уперлось ему в плечо. Инстинктивно обернувшись, он выхватил нож.
Увидев стальной клинок, блеснувший над головой тетушки, Хеллер побледнела как полотно. Перед ее глазами в одно мгновение пронеслись годы жизни в подвале и все, что творилось вокруг: драки, непристойные выражения, кровь, смерть. Это всегда происходило там…
— Нет… пожалуйста! — вырвалось у нее. Как кошка, Хеллер бросилась вперед, оттолкнула Абигайль и встала перед нападавшим.
Острая, обжигающая боль пронзила ее, сбивая дыхание, а крик прозвучал как шепот в оглушительном взрыве приветственных возгласов. Она отступила, прижав пальцы к ране, затем, боясь вздохнуть, медленно повернула руку в перчатке ладонью вверх и с ужасом уставилась на свою окровавленную перчатку.
В тот же момент чьи-то сильные пальцы приподняли ее подбородок, и она увидела своего обидчика: его глаза, дьявольски черные, впились ей в лицо, одновременно ужасая и гипнотизируя, напряженные губы что-то говорили. Но Хеллер не слышала.
— Вы… вы ударили меня!
Пытаясь справиться с головокружением, она покачнулась. Теплый бриз погладил ее лицо. Гардении. Она почувствовала запах гардений. Тетушкин сад как будто окружил ее: маленький, обнесенный забором, вдоль которого росли цветы; их аромат переполнял воздух, проникал в окно, убаюкивал…
Хеллер подалась вперед, пытаясь сохранить равновесие, но вдруг обмякла и медленно опустилась к ногам стоящего перед ней мужчины.
Глава 2
Пробормотав что-то похожее на проклятие, Елена Вальдес опустила голову на подушку. Она сомневалась, что сможет заснуть, поскольку ее голова была заполнена мыслями о Хоакине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90