Кантон Чарли был торговец рабами, чей бизнес заключался в продаже китайских детей, девушек и молодых женщин в сексуальное рабство. Рынок рабов, о котором Хоакин узнал от мальчика, стал большим бизнесом в Сан-Франциско и повсюду в Калифорнии. Большинству из таких рабов было от двенадцати до четырнадцати лет; они умирали, не дожив до двадцати. Высокая смертность требовала больше товара, что вызывало рост импорта. Дрейк, как пояснил Хоу Фан, специализировался на «хранении» рабов.
Когда Хоакин вошел в гостиницу, лицо его было мрачно. Подойдя к стойке, он взял протянутое клерком письмо и, узнав почерк Елены, сунул конверт в карман.
Войдя в свою комнату, Хоакин бросил кнут Мейджера на пол, затем расстегнул ворот рубашки и только после этого позволил себе немного расслабиться. Воспоминания об описанном Хоу Фаном механизме работорговли в Китайском квартале переполняли его гневом. Он взял стул, крутанул его на ножке и сел, обхватив руками спинку.
Хеллер.
Он должен предупредить эту милую барышню об истинной природе ее спутника. Но поверит ли она ему? И почему она должна верить? В ее представлении Мейджер был истинным джентльменом и уж никак не бандитом.
В дверь постучали: на пороге стоял Лино.
— Ты выглядишь, будто только что попал в ад. Что случилось?
Хоакин неохотно рассказал о своем посещении дома Мейджера, подробно описывая все, что ему довелось там увидеть. Записи из бухгалтерской книги он оставил на конец рассказа.
— Если верить Хоу Фану, продажа китайских женщин и девочек в сексуальное рабство — обычная практика. Разумеется, власти все знают, но не делают ничего, чтобы прекратить эту мерзость.
Лино сел и облокотился о стол.
— Сколько записей стояло против имени Кантона Чарли?
— Я насчитал по крайней мере дюжину с начала года и столько же против Дрейка. Кроме того, у меня есть еще кое-что. Я принес с собой небольшой сувенир. — Он обернулся и взял кнут.
Лино чуть не подпрыгнул на стуле.
— Кажется, это то, о чем я подумал! — Он взял кнут из рук Хоакина и осмотрел золотую ручку. — Красивая вещица и одновременно незабываемый опыт как для него, так и для тебя. — Кнут вернулся к Хоакину, а тот бросил его под кровать.
— Теперь говори, что ты выяснил.
Лино кивнул, затем не спеша, начал:
— Мейджер не богат, но все же довольно твердо стоит на ногах. Некоторые жены политиков полагают, что он является вполне приемлемым кандидатом для их дочерей, и упорно присылают ему приглашения на все званые вечера, но пока он не проявил интереса ни к одной из девушек. Друзья моего банкира сказали мне, что Мейджер редко бывает в местных мужских клубах; он также не имеет репутации чрезмерного пьяницы или азартного игрока. Кажется, этот человек нравится всем и все его уважают. — Лино сделал паузу и достал из кармана свои записи. — Я был в его банке, самом большом в Сан-Франциско, и обнаружил там закладную на дом на Ринкон-Хилл. В общем-то в этом нет ничего особенного, за исключением того, что он просрочил платежи и затем просил значительную ссуду. При подобных обстоятельствах я не могу представить, чтобы банк был заинтересован в выдаче ему денег. Тем не менее они удовлетворили его просьбу.
— Возможно, Мейджер имеет другие активы, чтобы обеспечить ссуду…
Лино пожал плечами:
— Я не узнал пока больше ничего. У меня есть некоторые источники информации, к которым я еще не обращался, но ты, пожалуй, прав: у него должно быть что-то еще, чтобы поддерживать его нынешний стиль жизни.
— А что ты можешь сказать о Сан-Квентине?
— Я работаю над этим.
Внезапно Хоакин порылся в кармане жакета и вынул оттуда записную книжку.
— Думаю, неспроста Мейджер сделал множество платежей по тысяче долларов некоему Т. Хендерсону. — Он протянул книжку Лино. — Тебе не кажется, что нам пора поужинать? Пошли вниз, мы можем закончить разговор там.
Кивнув, Лино ненадолго вышел, чтобы сменить одежду и вытереть пыль с обуви. Тем временем Хоакин взял график пребывания гостей в Сан-Франциско. До отъезда представителей Торговой палаты осталось чуть больше недели.
Неделя и один день. Не так уж много времени. Едва ли Мейджеру его будет достаточно, чтобы успеть поухаживать за Хеллер и получить ее согласие выйти за него замуж, если, конечно, именно это является его целью. Что касается самой Хеллер, она в сравнительной безопасности — Мейджер не станет рисковать, причиняя боль своей будущей жене, даже если он собирается извлечь выгоду из их союза. Впрочем, союзу этому вряд ли когда-нибудь суждено родиться. А пока Хоакин глаз с Хеллер не спустит — с нее и с Мейджера.
Глава 7
Утро пятницы Хоакин провел на причале, расспрашивая капитанов торговых судов об основных направлениях морской торговли в Сан-Франциско. Вскоре он уже знал, что китайские товары пользуются спросом не только среди самих китайцев, но также и среди англичан, причем все, что покупал Мейджер для перепродажи, приносило наиболее высокую прибыль.
Чтобы узнать имя торговца, у которого Мейджер брал товар, много усилий Хоакину не потребовалось. Расспросы привели его к складу в Китайском квартале, владельцем которого был некий Ким Ли, выглядевший как средневековый волшебник с серебряно-белой бородой, длинными усами и длинными, до пояса, волосами.
Шагая бесшумно в вышитых шелковых тапочках, Ким Ли вышел из глубины склада и направился к гостю.
— Вы пришли, чтобы делать бизнес? — Его дребезжащий голос отнюдь не показался Хоакину приятным.
— Да, у меня есть к вам деловое предложение.
Старый китаец с притворным смирением опустил глаза.
— Я — бизнесмен и готов выслушать ваши условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90