Но поскольку он неожиданно уехал на континент, то никогда не узнает, что я раскрыла эту его маленькую тайну.
Не беспокойся о том, чтобы возвращать мне ожерелье, так как я надеюсь навестить тебя через пару недель. Я бы привезла тебе рубины сама, но в деревне свирепствует инфлюэнца. Поэтому я не хочу подвергать риску твою драгоценную Эмелайн. У нас почти все больны. Я надеюсь, что Бартолсби эта болезнь минует.
До встречи, милая, и позволь тебе напомнить, что старые друзья — вот настоящие бриллианты.
Хонория».
Стараясь не думать об эпидемии, которая унесла жизнь ее матери, Эмелайн перевернула письмо и посмотрела на адрес.
Все, что там было, это: Сеймур-парк, Лайл, Уилтшир.
У нее затряслись руки. Странно, но ее беспокоил тот факт, что у матери были друзья, о которых Эмелайн ничего не знала. Оказывается, семнадцать лет назад матери одолжили очень ценное ожерелье, и оно до сих пор еще не возвращено законному владельцу. И как странно, что автор письма ни разу не поинтересовалась судьбой одолженных рубинов и не попросила их вернуть.
— Пегин! Ты знаешь что-нибудь о леди Сеймур?
Женщина слегка покачала головой.
— Подождите-ка! — сказала она, наконец. — Одна леди навещала время от времени вашу мать, когда ты была еще совсем маленькой девочкой. Она помолчала и затем продолжила:
— Школьные подруги они были, насколько я помню. Но я не помню имени. И, кажется, я не видела ее с тех пор, как ваша добрая матушка отправилась на небеса. А это письмо от той леди?
— Да, — ответила Эмелайн. — Ожерелье принадлежит ей. Странно, что она потом ни разу не попросила его вернуть.
— Наверное, у нее столько драгоценностей, что она забыла про эти.
Эмелайн решила оставить это заявление без комментариев. Она положила письмо обратно, закрыла кожаный футляр и засунула его в карман фартука.
— Джорджи хотел приехать на станцию пораньше, — сказала она. — Теперь я даже этому рада, потому что хочу спросить хозяина гостиницы, не знает ли он, где находится Сеймур-парк. Если это окажется рядом с гостиницей, то я лично верну рубины, чтобы не посылать их по почте. Так я буду чувствовать себя гораздо спокойнее.
Эмелайн подошла к элегантному дому, который, она надеялась, и был Сеймур-парком. Хозяин гостиницы заверил ее, что туда легко дойти, не более трех миль, не теперь она сомневалась, что шла в правильном направлении. И никого не было поблизости, чтобы спросить.
Кругом было пусто и, судя по разбитым окнам разобранной частично крыши, здесь давно уже никто не жил. Дорога, ведущая к дому, заросла травой. А если бы тут был садовник, то бедняге пришлось бы работать, не покладая рук, потому что газоны превратились в сплошные вересковые пустоши и там, где когда-то гордо поднималась стена закрытого сада, были непроходимые кусты. Несколько маргариток, растущих тут и там, пытались скрасить мрачный фасад, но все тонуло в зарослях плюща. Три этажа когда-то красивого здания были скрыты полностью, даже окон почти не было видно.
Должно быть, хозяин растратил все свое состояние на свечи, решила Эмелайн. Из-за плюща в комнатах днем, наверное, очень темно. Но Эмелайн тут же напомнила себе, что это не ее дело, на что тратит свои деньги хозяин дома, а также ее не касается, темно ли в комнатах и в каком состоянии ведущая сюда дорога. Эмелайн пожала плечами.
— Тебя должно волновать только одно, — сказала она себе. — Дома ли сейчас леди Сеймур.
Конечно, даже если ее милость дома, это еще не означает, что она согласится принять неизвестную посетительницу и побеседовать с ней. Впрочем, Эмелайн это и не нужно. И, по правде сказать, она даже надеялась, что никакой беседы не будет. Потому что в восемь часов Эмелайн должна быть на постоялом дворе, чтобы занять свое место в карете. Королевская почта ждать не будет. Эмелайн только хотела убедиться, что хозяева Сеймур-парка сейчас находятся дома. Затем она попросит дворецкого, чтобы футляр с ожерельем передали в руки хозяйки.
Довольная своим планом, Эмелайн постучала в дверь. Но ой потребовалось стукнуть еще несколько раз медным молотком, прежде чем дверь открылась. На пороге стоял дворецкий, возраст и внешность которого вполне соответствовали виду здания.
Дворецкий был одет в короткие, до колен, узкие штаны коричневого цвета и сюртук, на голове криво сидел ненапудренный парик, который, наверное, был роскошным лет тридцать назад, а теперь был похож на раздавленную каретой собаку. Старик уставился на Эмелайн близорукими глазами.
— Да? — сказал он наконец.
— Это Сеймур-парк? — спросила Эмелайн.
— Мало ли что когда-то было, — пробормотал он.
— Простите?
Он не ответил, и Эмелайн решила, что не станет отдавать рубины этому старику.
— Я хотела увидеть леди Сеймур, — сказала она. — Пожалуйста, скажите ей, что я дочь преподобного Джосии Харрисона.
— Ее светлость ушла от нас.
— Ушла? — Не уверенная, правильно ли поняла его, Эмелайн осторожно спросила: — Вы хотите сказать, что леди Сеймур умерла?
Он кивнул, хотя после этого с трудом удержал равновесие.
— Семнадцать лет назад ее унесла инфлюэнца.
Губы Эмелайн дрогнули при упоминании об инфлюэнце. Очевидно, леди Сеймур умерла во время той самой эпидемии, которая унесла и жизнь Джейн Харрисон. Наверное, это и было объяснением, почему ожерелье пролежало до сих пор никем не востребованное.
Решив, что он полностью выполнил свои обязанности, дворецкий повернулся и уже хотел закрыть дверь, Эмелайн уперлась в нее двумя руками.
— А лорд Сеймур? — спросила Эмелайн. — А хозяин сейчас дома?
— Хозяин уехал.
— Скоро ли он вернется, вы не знаете? У меня есть вещь, которая принадлежит ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55