В этот момент она повернулась, чтобы взглянуть на отца, и ее руки слегка дернулись. Этого оказалось достаточно, чтобы острие кинжала соскочило и скользнуло по ее запястью, а затем уткнулось в сгиб кисти Уильяма, которой он придерживал веревку. Оба вздрогнули от неожиданности, у обоих перехватило дыхание.
– Простите меня, – пробормотал Уильям.
Он покрепче перехватил рукоятку и, продев лезвие в ослабленный узел, перерезал веревку и освободил руки девушки. При этом он заметил на ее запястье кровь и потянулся, чтобы осмотреть ранку. Она попыталась отдернуть руку, однако Уильям успел схватить ее.
– Дай мне взглянуть, – попросил он и отвернул край перчатки на левой руке. На запястье набухал кровью небольшой порез. Тонкая царапина на запястье его собственной руки тоже кровоточила, и капельки его крови упали на ее руку. Уильям большим пальцем стер их, смешивая кровь.
Она испуганно посмотрела на него, и в ее широко раскрытых глазах отразился настоящий ужас. Потом она резко выдернула свою руку из его руки и, быстро опустившись на колени, начала стягивать перчатку с правой руки. Трясущимися пальцами она очень осторожно отодвинула волосы на голове отца, чтобы осмотреть рану.
– Мне нужно перевязать рану, – сказала она. – Та тряпка, что служила мне кляпом, вполне подойдет.
Уильям передал ей узкую полоску материи, и девушка обмотала ею рану на голове отца.
Уильям молча наблюдал за ней, затем обернулся и приказал одному из стражников:
– Воды.
Масгрейв нахмурился, однако и теперь вмешиваться не стал. Через минуту-другую вернулся стражник. Он принес деревянную бадью, сквозь щели которой сочилась вода. Уильям взял бадью из рук стражника и поставил ее на пол рядом с девушкой. Она смочила ткань и отерла ею голову и лицо Арчи. Мужчина очнулся и застонал, и тогда девушка дала ему напиться, зачерпнув воду правой рукой, сложенной ковшиком.
– Пей, папа. Вот, осторожно.
Она смочила губы Арчи водой и принялась менять повязку на его голове. Уильям заметил, что она не сняла перчатку с левой руки. Она вообще ею почти не пользовалась, держа пальцы сжатыми в кулак. Он подумал, что она, возможно, повредила левую руку во время рейда, однако боли девушка, похоже, не испытывала.
Спустя несколько минут Армстронг приподнялся и сел, привалившись спиной к стене.
– Чертова башка, – проворчал он. – Болит, как дьявол! Где мы, дочка?
– В темнице Масгрейва, – ответила девушка.
Она сидела рядом с Арчи на полу, поджав под себя ноги. Одна ее рука лежала на отцовском плече.
– И вот-вот заплатишь за кражу моих лошадей, – добавил Масгрейв, делая шаг к узникам. – Скажи мне, Арчи, сколько вас было человек? Мои люди доложили, что из конюшни пропали четыре лошади, замок был сорван. А еще мои люди нашли всего двух лошадей и захватили только вас двоих. Но ты не мог отправиться в набег вдвоем с девчонкой. Где остальные?
– Кто именно? – поморщился Арчи, потирая лоб.
– Остальные лошади, – уточнил Масгрейв. – Ведь это ты увел их?
– Лошади? Все, что я помню, – это несколько кожаных уздечек. А ты пытаешься обвинить меня в краже лошадей? Зачем ты притащил меня сюда?! – с негодованием воскликнул Армстронг.
– Я задержал тебя за конокрадство! – проскрипел Масгрейв.
– Мы взяли только уздечки, – возразила девушка. – Отец прав!
Она немного поостыла и смотрела сейчас на Масгрейва без страха и гнева, однако по-прежнему держала руку на плече отца, словно стараясь защитить его.
Уильям внимательно посмотрел на пленницу. Масгрейв говорил, что эта девушка – наполовину цыганка. Уильям заметил, что от цыган она унаследовала нежную смуглую кожу и пышные черные волосы. На этом фоне особенно ярко выделялись ее светло-зеленые глаза. Такого же цвета были глаза у ее отца. Уильям смотрел на отца и дочь со смешанным чувством восхищения и жалости. Он знал, что его отец любил этого разбойника как брата, и поклялся себе, что в память об отце он непременно сделает все, что в его силах, чтобы помочь Арчи Армстронгу и его дочери.
Он понимал, что Масгрейв мог либо подкупить Армстронга, рассчитывая привлечь его на свою сторону, либо повесить обоих, и отца и дочь. Но Армстронгам не было нужды втягиваться в трясину лжи, в которую Уильям уже успел шагнуть сам. Он нахмурился, раздумывая, как бы уговорить Масгрейва, чтобы тот отпустил узников.
– Уздечки! – шумел в это время Масгрейв. – Уздечки!
– Ну да, всего лишь кожаная упряжь, – подтвердил Арчи. – Все это не стоит того, чтобы запирать благородного человека и его дочь в таком месте, как это, и так невежливо обращаться с ними. Но если ты нас отпустишь, мы вернем тебе твое имущество. Если, конечно, оно действительно принадлежит тебе. Куда ты дела упряжь, дочка?
– Выронила по дороге, – насмешливо ответила девушка.
– Дьявол!.. – Масгрейв поднял в ярости кулак. – Говори правду!!!
Арчи почесал макушку.
– Что-то я плохо помню, что мы делали в тот вечер. Кажется, мы прекрасно поужинали вдвоем. Так, Тамсин? А что потом? Мирная игра в карты, как обычно? Немного музыки? Но как же мы попали сюда, дочка?
– Мы всего лишь поехали прокатиться при лунном свете. Вдвоем, только ты и я.
– Ага. Ночка была как раз подходящая для прогулки.
– Лжете! Вы оба лжете! – закричал Масгрейв. – Ты украл моих лошадей, Арчи Армстронг! Ты и раньше это делал!
– Раньше? – невозмутимо спросил Арчи. – Кто ты такой, чтобы утверждать подобное?
Масгрейв подался вперед.
– Ублюдок! Ты знаешь меня так же хорошо, как я тебя. Ты вредишь мне на протяжении уже многих лет!
Девушка неожиданно резко выпрямила связанные ноги, целясь в толстую лодыжку Масгрейва. Ее вспышка ярости напоминала вспышку пламени, вырвавшуюся из костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133