Уильям был и тем, и другим, но веяния моды заботили его так же мало, как и мнение окружающих.
Когда он вошел в просторную залу, ни один человек не повернулся в его сторону. Все были увлечены балладой, которую пел мужчина, сидящий в центре окруживших его придворных. Его голос вибрировал, вторя мягким звукам лютни.
Уильям остановился послушать, небрежно прислонившись плечом к дубовой панели на стене.
Красавец-лэрд у двери стоит
И крутит булавку в замке.
– О, ты спишь, проснись, моя Джен,
Пробудись и дай войти мне.
Честная Джен впустила его,
Потому что любовь горяча.
Он в объятия свои ее заключил,
Она скинула платье с плеча.
По спине Уильяма пробежали мурашки, сердце забилось быстрее, челюсти сжались. Он продолжал беззвучно стоять у стены, призывая на помощь всю силу воли, чтобы унять гнев и не наделать глупостей.
Уильям узнал в молодом певце помощника секретаря вдовствующей королевы. Он решил не прерывать пение, дослушать балладу до конца.
– О, Дженни, – ее отец спросил,
– Что за боль терзает тебя?
– Не боль. То подарок любви.
Но лэрд не хочет жениться на мне.
Уильям услышал достаточно. Он оторвался от стены и пересек длинную залу, впечатывая каждый шаг в пол с такой силой, что его подбитые деревянными набойками каблуки разносили эхо его шагов по всему замку.
Кучка придворных обернулась. Почти одновременно у всех вырвался вздох изумления, женщины, как одна, охнули и прижали руки к груди. Помощник секретаря извлек из лютни последний нестройный аккорд и вскочил на ноги.
– Сэр Уильям! – вскричал он.
– Приветствую тебя, Фрэнсис. И остальным мое почтение.
Уильям слегка склонил голову, здороваясь с присутствующими, и продолжил свой путь. Придворные расступались, пропуская его и образовывая живой коридор. Платья дам шуршали, ноги кавалеров шаркали по полу.
– Леди Маргарет, леди Элизабет, Флеминг, Рэндольф, леди Элис, – Уильям называл собравшихся по именам, проходя мимо каждого из них. – Сетон, леди Мэри. Сэр Ральф, – кивнул он высокому сухопарому мужчине.
Они шептали в ответ свои приветствия и отступали назад. Некоторым достало такта смутиться, когда он смотрел на них. Уильям был рад видеть, как на лицах некоторых проступало выражение, говорящее о том, что у хозяина еще осталась совесть.
Уилл остановился и, сжав руку в кулак, подбоченился.
– Интересная баллада, Фрэнсис.
– Я… Это не я написал ее, сэр Уильям, – от волнения Фрэнсис начал заикаться. – Я… я взял ее… я слышал, как ее пели в Эдинбурге. И слышал, что в Англии ее тоже поют…
– Понятно. И как же она называется?
– Она… Она называется «Красавец-лэрд…». – Фрэнсис осекся. Он посмотрел вниз, на свои башмаки, будто хотел, чтобы о нем как можно скорее забыли, но все же нашел в себе силы закончить: – «Красавец-лэрд из Рукхоупа».
– Вот оно что… – протянул Уильям.
В зале повисла тишина.
Фрэнсис громко сглотнул, его щеки пылали. Он в растерянности смотрел на остальных участников этого инцидента, поспешивших разойтись и теперь как ни в чем не бывало прогуливающихся по зале.
– Что… Что привело вас сюда после такого долгого отсутствия, сэр Уильям? – спросил наконец Фрэнсис.
– За мной послала королева. Будь так добр, скажи ей, что я прибыл и ожидаю здесь ее аудиенции.
Уильям достал свернутый лист пергамента, показал королевскую печать и спрятал письмо.
– Она послала за вами? – удивленно заморгал Фрэнсис.
– Да. – Уильям невозмутимо смотрел на юношу.
– Сэр Уильям… Я… Я очень сожалею. Я не стал бы петь эту балладу, если бы знал, что Мадам послала за вами. Я ваш друг, сэр…
– Тогда скажи мне, как часто ты поешь эту балладу?
– Меня часто просят спеть во время музыкальных ужинов. Многим нравится. Эту песню любят за мелодию… И за историю, о которой в ней говорится. Она уже хорошо знакома многим…
Уильям с ненавистью посмотрел на присутствующих, а потом сказал:
– Меня не волнует, что говорят и даже поют обо мне, Фрэнсис. Но Джен Гамильтон мертва и не может защитить себя от болтовни и слухов. Если ты хочешь считаться моим другом, уважай ее память.
Фрэнсис кивнул, краснея еще больше.
– Ко… конечно… – Он отступил на шаг. – Я доложу о вас. Только имейте в виду, у Мадам на сегодня назначено много аудиенций.
– Я подожду, – сказал Уильям.
Фрэнсис быстро скользнул за возвышение, на котором стояли под балдахином два пустых трона. По стене были развешаны вышитые гобелены. За ними находилась дверь, ведущая в маленькую комнатку, которая была предназначена для аудиенций, а дальше был короткий коридор, за которым начинались личные покои королевы. Фрэнсис поспешил в этот коридор.
Уильям обвел взглядом всех, собравшихся в приемной зале. Казалось, он не узнает ни одного человека из тех, что поглядывали сейчас на него и перешептывались между собой. Он подошел к высокому окну и оперся рукой на край ниши, повернувшись спиной к присутствующим. Ему было нечего сказать этим людям. Так же, как и они, думал он, вряд ли горят желанием общаться с ним.
Он смотрел на спокойную поверхность озера, раскинувшегося позади дворца. Наблюдая за парой лебедей на воде, он почти физически ощущал на своей спине любопытные и обвиняющие взгляды.
* * *
– Сэр Уильям! – Ее голос был таким, каким он его помнил, низким и мягким. Она говорила с небольшим французским акцентом. – Прошу вас, входите.
– Мадам… – Уильям склонил перед ней голову и сделал несколько шагов по направлению к королевской спальне.
Он быстро окинул взглядом резную кровать, покрытую фиолетовым дамастом, прекрасную мебель и перевел взгляд на королеву. Силуэт высокой женщины неясно вырисовывался на фоне залитого светом окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133