Часть XXIV
Когда они покинули Рукхоуп, направляясь в Мертон Ригг, мелкий теплый дождь почти кончился. Вскоре его сменил легкий туман, который ничуть не мешал светить поднимающейся луне. Склоны холмов, густо поросшие вереском, стали похожи на мерцающий, серебристый ковер, покрытый лунной пылью. Тамсин тихо ехала на спине своей серой лошади, поглядывая вокруг и любуясь безмолвной красотой.
– Вряд ли мы кого-нибудь встретим на дороге, грабители не любят такие ночи, – пробормотал Уильям, глядя в небо. Оно было не черного, а бледно-лилового цвета. Летними ночами в Шотландии темнело поздно. – Слишком тихо. Я думаю, скоро снова пойдет дождь. Может быть, мы сейчас единственные путники, красавица. – Он легко улыбнулся Тамсин.
Она положила ладонь на рукав своего старого кожаного дублета, который две недели назад Сэнди привез из Мертона вместе с другими вещами. Для этого пути она выбрала свою привычную одежду – бриджи, высокие ботинки, рубашку и дублет, которые вполне подходили к данной ситуации, ведь ей предстояло вот-вот вернуться к своей прежней жизни. Перед отъездом она аккуратно сложила великолепные вещи Хелен в большой деревянный сундук, стоящий в спальне Уильяма, испытывая при этом легкое сожаление. Гораздо больнее ей было расстаться с золотым колечком с изумрудом, которое она со слезами на глазах оставила на столе в библиотеке. Одевшись, она с грустью посмотрела на свои черные кожаные перчатки. Одна из них была сшита по особым лекалам, специально для ее левой руки.
В Рукхоупе она привыкла свободно пользоваться левой рукой, перестала ее прятать, и это останется одним из самых дорогих подарков, которые она получила в замке Уильяма.
Единственным воспоминанием об элегантных, утонченных вещах, которые она носила в Рукхоупе, осталась прическа. Хелен заплела ее волосы в косички и уложила их вокруг головы, вплетя в них бусины из зеленого стекла и накрыв шелковой сеткой. Тамсин не стала расплетать их. Она прикрыла прическу от дождя просторным шерстяным капюшоном, который был среди ее собственных вещей.
– Думаешь, Масгрейв уже в Мертоне? – спросила она.
– Возможно. В письме, которое он прислал, говорилось, что он хочет встретиться с нами этой ночью. Уверен, он отправил Арчи такое же сообщение. Но сейчас уже достаточно поздно, вряд ли они станут ожидать нашего прибытия сегодня.
Тамсин кивнула, продолжая путь. Дорогой в Мертон служила коровья тропа, которая шла по гребню длинного, поросшего вереском холма. Через несколько минут серая лошадь замедлила шаг, будто почувствовала настроение своей хозяйки. Девушка не стала подгонять ее. Тамсин всю дорогу думала о том, что, как только они приедут в Мертон, она, возможно, потеряет Уильяма навсегда, и поэтому не возражала, чтобы их путешествие длилось вечно.
Гнедой тоже замедлил шаг, и Тамсин вопросительно взглянула на Уильяма. Он легко и уверенно держался в седле. В одной руке – поводья, другую он положил на бедро. Между их лошадьми было расстояние, не превышающее длину вытянутой руки, и они время от времени касались друг друга то бедром, то коленом.
– Тамсин, – тихо сказал Уильям, – сегодня поздно вечером мне пришло сообщение.
– Я видела, как прибыл гонец. У него в руках был мешок с гербами и повязка на руке. Я поняла, что он приехал по государственным делам. Позже ты говорил об этом со своей матерью, но при мне не стал упоминать о нем. Я подумала, это не мое дело, потому и не стала спрашивать.
– Это твое дело. Я хотел сказать тебе позже, когда мы будем наедине. Я получил письмо от адвоката Гамильтона.
Тамсин с тревогой посмотрела на него.
– Что он сказал?
– Гамильтону не удалось забрать Кэтрин. В суде присяжных рассмотрели его жалобу и обнаружили, что им не стоит напрасно тратить на это дело свое драгоценное время. Они даже отказались вызвать меня для допроса. Их решение было более чем справедливым: ребенок находится в подходящих условиях и останется жить там, где живет сейчас, со своим отцом.
– О, Уилл! – радостно воскликнула Тамсин, поворачиваясь к нему. – Это замечательно! Теперь у Гамильтона нет никаких претензий к тебе.
– Формальных – нет, и это превосходно.
Он улыбнулся, но выглядел опечаленным.
– Как здорово, что малышка останется со своими родными в Рукхоупе!
Внезапно она все поняла, и сердце ее упало. Она знала, что самой ей никогда уже не бывать в Рукхоупе, среди этих милых людей.
– Судьи решили, что о Кэтрин хорошо заботятся, – сказал Уильям. – Адвокат написал мне, что двор одобряет ее положение, поскольку ее отец, как они выразились, «хорошо известен в качестве верного подданного короля Джеймса и ныне вдовствующей королевы».
– А сведения о том, что ты женился, помогли? – спросила она.
– Я никогда никому об этом не рассказывал, – ответил Уильям.
Тамсин уставилась на него.
– Ты никогда не говорил Гамильтону или его адвокату насчет женитьбы?!
Уильям покачал головой.
– Так получилось, что мое положение при дворе, моя репутация решили дело в мою пользу. В Шотландии странные законы. Для того, чтобы тебя признали виновным, достаточно иметь дурную репутацию, и наоборот. Мне повезло, что моя репутация была признана заслуживающей доверия, – он улыбнулся спокойно, с легкой горечью и добавил: – Ирония судьбы.
– Значит, у тебя не было необходимости жениться, – сказала она, ощущая что-то, похожее на грусть.
– Да, не было, – он посмотрел на девушку. – Но тем не менее она сослужила добрую службу. Моя женитьба помогла тебе выйти из затруднительного положения. Я рад этому.
Он снова улыбнулся ей той самой улыбкой, которую она так любила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133