— Я взял ее в плен, — заявил Кристиен. — Потому что она — сарацинский воин!
Изабель уже успела прийти в себя и упрямо топнула ногой в остроносой войлочной туфельке:
— Я сарацинская принцесса! Рыцаря не смеют поднимать меч на леди, а тем более выбрасывать их из окон замка!
— Вовсе никто не собирался выбрасывать тебя! А ревела ты просто потому, что я тебя победил! И никакая ты не принцесса!
— Ты — король Ричард, а я должна быть твоей королевой!
— У меня не будет королевы! — упорно сопротивлялся Кристиен.
Эмилин встала между ними:
— Прекратите сию минуту! Разве в этой комнате можно играть в такие игры? Гарри спал. Кроме того, вы прекрасно знаете, как опасны окна. Кристиен, ты в ответе за сестру: во-первых, ты на целых несколько минут старше. Во-вторых, ты когда-нибудь станешь рыцарем. Разве рыцарь вправе так неуважительно обращаться с дамой? Даже если это сарацинская дама!
— Воин! — упрямо пробормотал Кристиен. Эмилин вздохнула, глядя на брата.
— Да, чего тебе действительно не хватает, так это мальчишек-приятелей. Ну, извинись перед сестрой и в вечерней молитве не забудь покаяться. — Она нежно пригладила вихры на разгоряченной голове. — Попроси святого Георгия даровать тебе учтивость и спокойствие.
— Ладно уж! — ворчливо согласился мальчик и пробормотал какое-то извинение.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату, тяжело дыша, ворвалась Тибби:
— Боже праведный! Что же вы опять здесь вытворяли? Неужели опять христиане сражались с сарацинами и испугали малыша? А куда подевалась девчонка-служанка, которую я отправила вслед за вами в пекарню?
Изабель и Кристиен виновато взглянули друг на друга и встали плечом к плечу:
— Она осталась там есть медовые прянички…
— Я возьму этих разбойников к себе в комнату, а ты постарайся опять уложить Гарри. — Эмилин передала младенца няне. Он тут же положил голову ей на плечо и засунул палец в рот.
Девушка вывела близнецов из комнаты и по короткому коридору повела к себе.
— Если будете хорошо себя вести, разрешу вам посмотреть, как я работаю.
Дети с восторгом ворвались в спальню старшей сестры — маленькую комнатку, устроенную в толще стены, — и моментально устроились на покрытом мягкой подстилкой подоконнике, ожидая, пока Эмилин переоденется в сухое платье из мягкой голубой шерсти. Девушка затянула талию вышитым шелковым поясом и, наклонившись, заглянула под кровать в поисках своих войлочных туфель.
Тибби терпеть не могла беспорядка в комнате Эмилин, но этот небольшой жизнерадостный хаос был так свойственен ей! Даже годы, проведенные в монастыре, не смогли уничтожить эту черту характера. Она так и не смогла полностью подчиниться строгой дисциплине монашек и часто выслушивала упреки в нетерпеливости и советы молиться о душевном спокойствии. Уединенность монастырской жизни вполне соответствовала стремлению девушки к душевной сосредоточенности, но она не воспитала в ней строгой организованности.
Переодевшись, Эмилин тоже уселась на подоконник и начала расплетать косы, чтобы расчесать их. Шелковистые волны отливали несколькими цветами: некоторые пряди казались совсем светлыми — как лен; другие — золотистыми, как спелая пшеница, а локоны у висков были каштановыми — такими же, как и густые смелые брови. Душистая копна волос спускалась до пояса, пышная, словно облако. Времени снова заплетать косы уже не было, поэтому девушка покрыла голову подобием белой вуали — тончайшей прозрачной тканью, закрепленной шелковым шнуром. Она опасалась, однако, что Тибби начнет ворчать, увидев, что волосы распущены.
Вечернее солнце проникало в комнату сквозь узкое стрельчатое окно и золотыми полосами ложилось на красную парчовую подушку на подоконнике. С ним вместе залетал и легкий ветерок. Он приносил забытый за зиму аромат цветущих садов.
Эмилин вдохнула прохладный воздух и прислонилась головой к косяку окна, глядя вдаль — поверх крепостных стен, на молодую зелень леса и мягкие округлые холмы. Где-то там, подумала она, ждет радостная, ничем не скованная и не омраченная дикая свобода, какую испытывали очень мало мужчин и еще меньше женщин. Совершенно уверенная, что никогда не познает ее, девушка иногда задумывалась, какой же была бы жизнь без этих толстых стен, без охранников, ограничений, обязанностей и чувства долга.
— Ты пропустила ужин, — заметила Изабель.
— Да. Я ходила в лес, чтобы попрактиковаться в стрельбе из лука.
— Одна?! Но леди же не может ходить без охраны!
— Тем более что сейчас весна и Лесной Рыцарь наверняка бродит где-то неподалеку, — вставил Кристиен. — Смотри, как бы он не отрубил тебе голову своим топором! — Страшно скосив глаза, мальчик склонил голову набок и высунул язык. Изабель тут же нервно вскрикнула.
Эмилин вздохнула.
— В следующий раз я расскажу вам что-нибудь не такое страшное, как история о Лесном Рыцаре. Может быть, прочитаю балладу о Бивисе Хэмптоне. Он победил дракона. — Глаза Кристиена широко раскрылись, он энергично закивал. — Никогда не бойтесь леса, милые: это прекрасное, мирное место, — добавила девушка.
А про себя подумала: за исключением отдельных случаев. Но твердо решила снова отправиться туда совершенствовать свое мастерство стрелка. Ну, если Бог не дал ей таланта? К черту раненных в ногу рыцарей!
— Так ты будешь сейчас работать? — вывел ее из задумчивости голос Кристиена. Эмилин кивнула и направилась к столику с наклонной поверхностью, на котором лежал лист пергамента. Уголки его были закреплены небольшими камешками. На стене над столом висела полка, на которой теснились небольшие горшочки с грунтовыми красителями, раковины моллюсков, в которых удобно смешивать краски, множество различных кистей и кисточек, пузырек с чернилами и отточенные гусиные перья для письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132