— Голос его звучал спокойно, но следы усталости явно отпечатались на лице. — Вам удалось выйти невредимыми из ада.
— Да, похоже, что так, — тихо согласился Николас.
— Что с детьми? — нетерпеливо вступила в разговор Эмилин.
— Они в Хоуксмуре, в тепле и уюте, их там лелеют, словно святых, спустившихся с небес.
Питер показал рукой в сторону леса, где в длинную линию вытянулся вооруженный гарнизон Хоуксмура, готовый к бою и ожидающий лишь команды.
— Мы страшно волновались за вас обоих и никак не могли решить, когда же лучше начать наступление. Многие наши люди сейчас здесь.
Вглядевшись, Эмилин действительно заметила несколько Зеленых плащей. Рыцари помогали беженцам найти место в повозках, погрузить унесенные с собой пожитки.
— Уайтхоук вместе со своими людьми улепетывал так, словно за ними по пятам гнались адские псы, — повернулся к Николасу Питер.
— Да, сейчас самый подходящий момент требовать Хоуксмур в качестве наследства Шавену — ведь у них больше нет крыши над головой.
— Гром небесный! — пробормотал Питер. Эмилин заметила быстрый взгляд, которым обменялись мужчины.
— Я поеду с вами! — воскликнула она. — Я умею стрелять из лука! — Пыл приключений и подвигов еще горел в ней, и она вряд ли услышала тихий стон Питера.
Николас взглянул на нее глазами, которые сейчас казались серебристыми.
— Вы, миледи, отправитесь в Эвинкорт, как и было запланировано ранее: действия короля, как вы сами изволите видеть, непредсказуемы. — Он помолчал, серьезно глядя на нее. — Твои приключения закончились, Эмилин. Отныне ты будешь в безопасности в известном мне месте. Игла для вышивания, мне кажется, больше соответствует твоим пальчикам, чем оружие.
Эмилин раскрыла от неожиданности рот. Николас воспользовался ее молчанием.
— Миледи, — серьезно продолжал он, — я навещу вас через несколько недель. Вас будет сопровождать эскорт. — Резко повернувшись, барон Хоуквуд стремительно направился к небольшой роще, в которой его ждали воины.
Эмилин была настолько поражена, что слишком поздно двинулась с места. Когда она подбежала к роще, он уже вскочил на своего Сильвануса и тронулся с места.
— Николас! — закричала она, вспомнив о маленьком молитвеннике, лежащем в сумке у нее на поясе. — Николас, я должна что-то сказать тебе!
Кто-то подал ему зеленый плащ, и он накинул его. Сдерживая норовистого коня, взглянул на Эмилин. Глаза его, отражающие цвет плаща, казались сейчас прозрачно-зелеными. Она хотела положить руку на его сапог, но Николае взглядом остановил ее.
— Проследи, чтобы мою супругу сопровождал должный эскорт, — приказал он Вильяму. — А остальные поедут со мной.
— Что ты собираешься делать? — в тревоге воскликнула Эмилин.
— Необходимо закончить кое-какие дела, леди. — Натянув поводья, он тронул коня и кивком приказал остальным следовать за ним.
Снежная пыль поднялась из-под конских копыт. С развевающимися черными волосами, в реющем подобно знамени зеленом плаще Николае растаял среди белой равнины, уносясь на запад, к Хоуксмуру.
Пылая от обиды и гнева, Эмилин смотрела ему вслед до тех пор, пока снежное облако не скрылось за холмом.
— Миледи. — Вильям, который всего лишь несколько дней назад преданно защищал Эмилин на краю деревни, подъехал к ней. — Сейчас нам придется расстаться.
Сидя на сильном сером коне, укутанная в толстый зеленый плащ Хоуксмуров, Эмилин допивала сидр и доедала большой кусок хлеба с подливкой. Подкрепившись, она почувствовала прилив сил и решительности и обернулась к отряду, ожидавшему ее. Он насчитывал примерно двадцать всадников.
Со вздохом она подумала, что вот сейчас еще один эскорт увозит ее от Николаев. Слишком много времени приходится им проводить врозь, и слишком редки и коротки их встречи. Его последний приказ обрекал ее на долгие недели затворнической жизни — в полной безопасности, но в изоляции от Николаса и даже, возможно, от вестей о его судьбе.
Жена должна послушно исполнять волю мужа, учит церковь. Да Эмилин и сама понимала, что ей необходимо сейчас поддержать женщин и детей, которые тоже должны скоро прибыть в Эвинкорт. Николас не хочет, чтобы она была рядом. Некоторые дамы сопровождают своих мужчин на войне, но это обычно или королевские особы, или женщины легкого поведения. Кроме того, в последнее время она настолько часто испытывала на себе все прелести боевой жизни, что всей душой стремилась к комфорту мирного дома.
Вильям ждал, озадаченный ее молчанием. Она повернулась в седле и задела рукой маленькую сумку на поясе. Этот момент оказался решающим. Николас должен все знать и иметь доказательства.
Резко натянув поводья, Эмилин пришпорила коня. Серый ответил бешеной скачкой, устремленной через холмы на запад.
— Миледи! — успел лишь крикнуть Вильям.
Снег мягко ложился на ее ресницы. Эмилин провела рукой по глазам и поравнялась с Вильямом, тщетно пытаясь побороть смертельную усталость. Она мечтала о камине, о теплой постели, о миске горячего супа. Пальцы ее совсем замерзли; к счастью, ей дали рукавицы одного из конвойных — очень большие, но теплые. Выдохнув облачко тумана, сжав пальцы в рукавицах, она посмотрела вперед. Эскорт объезжал очередной белый холм.
Неожиданно для самой себя отправившись в Хоуксмур, Эмилин совсем не была готова к многочасовой поездке верхом. Когда пошел снег, она уже почти жалела, что не послала Николасу молитвенник с одним из рыцарей. Но она должна сама сообщить ему всю правду. Сейчас, точно установив и направление, и удобный для себя шаг коня, она уже не будет жаловаться ни на пробирающий до костей холод, ни на усталость, сейчас уже переходящую в боль, ни на яростный, головокружительный голод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132