Только после этого она проснулась.Вспомнив весь этот ужасный сон, Джулия упала обратно в свои подушки и заплакала.Диана наблюдала за игрой чувств на лице сестры, потом протянула руку через стол и нежно дотронулась до кисти Джулии.– Что случилось? – прошептала она.Джулия взглянула на нее сначала невидяще, потом моргнула и, покачав головой, улыбнулась.– Ничего серьезного, – ответила она. Ее взгляд устремился на Лоуренса. Выражение глубокой тоски исказило прекрасные черты ее лица.Диана почувствовала, как ее сердце сжалось от боли. Она поняла, что происходит с ее сестрой. Джулия наконец осознала, что любит Лоуренса, и, возможно, дилемма, связанная с тем, что ее рука принадлежит Эверарду, встала перед ней.– Еще не поздно, – прошептала Диана.Джулия снова посмотрела на Диану, эти слова, видимо, поразили ее.– Что ты имеешь в виду? – спросила Джулия. – Не представляю, на что ты намекаешь. Не поздно для чего?Диана откинулась назад в своем кресле, не зная, как ответить сестре. Скорее всего Джулия отлично поняла, что она имела в виду. Но хуже всего было то, что ее сестра не хотела разрывать помолвку.Ужасная паника охватила ее. Еще только четыре дня, и Джулия выйдет замуж за Эверарда. 31 Позднее в этот же день, когда Эверард ушел прогуляться в конец улицы к мастерской колесника, чтобы посмотреть, как продвигается дело, жена хозяина гостиницы вошла в залу. Она сделала неуклюжий реверанс, хихикнула и поинтересовалась, не желают ли леди взглянуть на котят, которые родились на конюшне три недели назад.Диана покачала головой и вернулась к томику Мильтона, который Эверард дал ей в начале поездки. Ее ум был в смятении, и никакая деятельность, никакие простые удовольствия сейчас не прельщали ее.Джулия же, хотя и очень тихая и несчастная, немедленно поднялась со своего места.– Котята! – воскликнула она с восторженным придыханием и всплеснула руками. – Как здорово! Диана, пойдем! Нет более прелестных созданий, чем котята, особенно если они только-только открыли глаза, а так оно и есть, если им три недели от роду. Пойдем!Диана подняла голову и ответила своей сестре, второй раз покачав головой.– Благодарю тебя, но я не хочу идти, – сказала она, приподнимая книгу, чтобы Джулия могла видеть ее.Джулия наморщила нос.– Мильтон, – фыркнула она. – Какой ужас! – затем повернулась к Лоуренсу: – Вы пойдете, Ларри?Диана быстро взглянула на Лоуренса, который на долю секунды поймал ее взгляд, тут же поднялся со своего места на диване возле огня и ответил:– С превеликим удовольствием.Диана заметила, как румянец вспыхнул на щеках Джулии, но решила не вмешиваться, особенно когда судьба оказалась так добра, чтобы дать им возможность побыть наедине. Она снова опустила глаза в книгу и мысленно понадеялась, что Эверард не вернется прежде времени.Лоуренс быстро шел позади Джулии, глядя на ее темные кудри, всем сердцем стремясь к ней. Хорошо, что подвернулись эти котята, думал он. Собираясь избавиться от общества хозяйки чем скорее, тем лучше, он сжимал в кармане золотую монету, чтобы подкупить ее. Весь последний час он безуспешно пытался придумать какой-нибудь невинный предлог, чтобы увидеться с Джулией наедине хоть на несколько минут и поговорить с нею. Его беспокоило, очень беспокоило ее поведение. В последнее время она стала куда как разумна в своих речах и действиях, более, чем нужно, и он боялся, что она все сильнее будет утверждаться в своем намерении выйти за Эверарда. Он знал, что она проявит упорство в своем решении, ибо это было краеугольным камнем ее характера.Во влажном воздухе разносился характерный запах конюшенного двора. Он сразу вызвал в нем прекрасные воспоминания детства – о поездках верхом, о прятках с Дианой и Джулией и как он потом пугал их. Цыплята пронзительным писком выражали свое недовольство недавно прошедшим дождем. Хлопая крыльями, они взлетали с мокрой земли и садились на низкую, сложенную из светлого камня стену, окружавшую двор. Остро пахло сеном, и запах усилился, когда хозяйка распахнула дверь конюшни и вошла внутрь.Она указала на стойло в конце длинного каменного здания и хотела было проводить их туда, но Лоуренс быстро вложил золотой соверен в ее ладонь и, слегка мотнув головой в сторону выхода, заставил ее поспешить прочь. Он с улыбкой увидел, как она попробовала монету на зуб, как только вышла на конюшенный двор.– Куда она пошла? – спросила Джулия.– Не знаю, – с невинным видом ответил он, улыбаясь ей. Он взял ее под руку и повел к дальнему стойлу.Джулия очень любила новорожденных животных. Она взглянула вниз на рыжую полосатую кошку, которая подняла голову и, казалось, улыбалась. Она пестовала троих котят – одного белого, пушистого, с абрикосовыми пятнами, другого белого в серую полоску и третьего полностью серого. Это были симпатичные зверьки с толстенькими животиками. Они сосали материнские соски, упираясь задними лапками в сено.Джулия тут же опустилась на колени, ее голос зазвучал нежностью, когда она стала разговаривать с мамой и ее детишками.Лоуренс прислонился к деревянной перекладине стойла, наблюдая, как она осторожно приближается к матери, уши которой стали подрагивать от настороженности. Джулия протянула руку, чтобы почесать кошку за ухом, и та доверчиво приподняла голову и подставила ее под пальцы Джулии.– Если бы я приблизился к ее детям, – сказал Лоуренс, – она бы зашипела на меня.– Большинство животных чувствуют, когда к ним относятся с любовью, – ответила Джулия со знанием дела. – Да и как иначе можно относиться к этому прекрасному созданию?Лоуренс опустил голову и взглянул на драное создание с некоторым сомнением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78