Джулии надо поменьше думать о своей красоте и, уж конечно, не завидовать вам, особенно потому, что она считается первой красавицей Лондона.– Иногда, – задумчиво сказала Диана, – мне бывает трудно ее понять. Она очень порывиста и, если я затрагиваю тему, которая ей неприятна, готова скорей поссориться со мной, чем дать вежливый ответ. – Она вздохнула. – Не думаю, что она когда-нибудь простит меня за… за многие вещи, я полагаю.– Вы имеете в виду ее сорвавшийся побег? – спросил он шепотом. Диана кивнула, и он продолжил: – Вы поступили правильно, когда вмешались, а что касается ее нынешнего порыва, я уверен, у нее скоро изменится настроение. Что я знаю точно – вы никогда не выглядели прелестнее, Диана, и я могу лишь пожелать… – внезапно он оборвал свою речь, словно с усилием остановив слова, готовые сорваться с его губ.Он заглянул в ее глаза, взгляды их встретились, и Диана поняла, что, если бы они были одни, она упала бы в его объятия! Его слова, произнесенные шепотом, обещали рай:– Я лишь могу пожелать видеть вас такой…– О, Феб приехала? – Радостно-нетерпеливый голос Джулии заставил Эверарда оборвать свою речь на середине предложения.Разочарованная, Диана поняла, что, возможно, никогда не узнает, что Эверард намеревался сказать ей.– Да, приехала, – ответила Диана, отворачиваясь от Эверарда и обращаясь с улыбкой к сестре. Она стояла ближе к дверям, чем ее отец, и быстро взяла Джулию за руку, поняв, что это прекрасный момент, чтобы сообщить о предстоящей поездке. Ведя ее к тетушке, сидящей на софе, она сказала:– Я хочу извиниться перед тобой. Мне надо было предупредить тебя, что я собираюсь подстричь волосы! Мне очень жаль. Но наша тетя здесь, и мы с ней вместе придумали великолепный план. Он тебе обязательно понравится!Диана не могла удержаться и взглянула на Эверарда. Она увидела, что он внимательно следит за ней, и неожиданно занервничала. Хотела бы она знать, рассердится ли он.Феб подхватила слова Дианы:– Джулия, моя дорогая. У нас есть замечательная идея, ты не представляешь. Скажи мне, что ты думаешь о том, чтобы венчаться в церкви рядом с моим домом? Той, что так чудесно отреставрировали прошлым летом.– О тетушка, – вздохнула Джулия, присаживаясь на софу рядом с ней. – Если бы мы только могли. Эверард! – воскликнула она, поворачиваясь к своему жениху, – как ты относишься к поездке в Баф? Там такая милая церковь, с плющом, вьющимся по стенам, великолепный пейзаж, прямо как на картинах мистера Рептона. Она такая живописная. О, скажи, что ты согласен.– Но мы же сказали всем знакомым, что будем венчаться здесь, – ответил Эверард с едва заметным раздражением.Диана набралась смелости и, сглотнув, обратилась к Эверарду:– Леди Кловелли, с которой тетя и я обсудили эту возможность заранее, предложила свой дом в Беркшире для проведения вечера в честь обручения. Она сможет принять столько гостей, сколько будет нужно. Я уверена, что, услышав имя Кловелли, никто не станет жаловаться на изменения в планах. Никто не посмеет!– Вечер в честь обручения в Кловелли-холл? – воскликнула Джулия, медленно вставая со своего места на софе, будто ее поднимала какая-то невидимая сила. – Должно быть, я сплю! Вечер в Кловелли-холле? Этой древнейшей из усадеб! Это так грандиозно, так великолепно. Я надену сапфиры! Конечно, я смогу надеть там сапфиры. О папа, ну скажи, что могу! Эверард, ты просто не можешь отказать! 20 – Что это значит, Диана? – прошептал Эверард.Он отвел ее от Джулии и Феб, которые сидели на софе, горячо обсуждая предстоящую поездку. Сначала он просто потерял дар речи, сраженный перспективой путешествия по Англии, которое, он был уверен, принесет ему больше известности – совершенно ненужной, – чем его подвиги в Испании! Он был буквально в ужасе и сразу понял, что нечего и думать о том, чтобы пытаться остановить Джулию и отказаться от этой поездки.Но когда ему сказали, что, помимо того, что их свадьба откладывается на три недели, ему еще предстоит пережить целых три праздничных вечера в честь их помолвки, он впал в ярость.Диана ничего не ответила на его вопрос, и он зашипел на нее:– Что значит это вмешательство в наши планы? Вы же прекрасно знали, что Джулия не устоит перед всей этой пышностью и помпой? Вместо того чтобы сдерживать ее тщеславные стремления, вы только подстегиваете ее к большему!Диана медленно подошла к окну, выходящему на Гросвенор-сквер. Оно было завешено прекрасными шелковыми шторами золотисто-синего цвета, подвязанными по сторонам окна синими шелковыми шнурами. Диана нервно провела пальцем по шторе.– Видимо, вы должны привыкнуть к тому, что ей все это нравится, Эверард.Усилием воли она заставила себя обернуться и посмотреть ему в глаза, чтобы он ясно прочитал в них, что она имеет в виду.Она увидела, что его глаза сузились, он весь подался вперед.– Итак, мы вернулись к тому же. Если я правильно понял, я должен именно вас благодарить за продление помолвки. Я спрашиваю еще раз: чего вы хотите? Вы пытаетесь убить мою любовь к Джулии с помощью этих жалких происков? Видно, я плохо знал вас, Диана. Я глубоко разочарован. Я рассчитывал, что вы сделаете все, чтобы поддержать меня, мои намерения, связанные с Джулией. Разве мы не были друзьями, даже больше, чем друзьями, – наперсниками? Вы должны знать меня, а поэтому должны и понимать, чего я хочу для своей жены. Как мы могли так подолгу и о многом беседовать, если вы совершенно не понимаете меня?Диане хотелось закричать: « А как же вы могли так долго быть моим другом и не заметить того, что происходит со мной ?»– Эверард, – раздался восторженный голос Джулии, – леди Эпплдор сказала тете Феб, что она хочет купить двадцать лебедей специально для нашего вечера, чтобы они плавали в пруду перед ее домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78