Вместо прекрасной безмятежности и счастья от того, что он наконец завоевал руку и сердце Джулии, его душу томило неясное предчувствие, будто что-то очень дорогое потеряно для него навсегда.Он не мог дать этому объяснения. Но было еще кое-что, во что он сам не мог поверить, хотя это мучило и беспокоило его. Как раз перед тем, как Диана увидела его и Джулию в библиотеке лорда Кингзбриджа, он обнял свою невесту в надежде снова испытать ту пьянящую радость, то глубокое чувство единения, которые охватили его прошлой ночью на маскараде, когда он держал ее в своих объятиях. Все его существо трепетало в ожидании этого чуда. Но, когда он обнял ее и прижал к себе, что-то показалось ему не так, но что, он не мог понять. Даже ее тело казалось каким-то иным, если такое возможно!Когда он коснулся ее губ, то прежнее волшебное чувство не пронзило его, и небеса не пели, как это было раньше; его сердце почувствовало себя обманутым, и он едва удержался, чтобы не отшатнуться от ледяного создания, которое он сжимал в своих объятиях. Что же было не так?Однако у него не было времени, чтобы понять, что происходит, потому что внезапно он увидел Диану, стоящую в дверях.Прошло три дня с тех пор, как он в последний раз целовал Джулию, и хотя у него было немало возможностей сделать это снова, он ни разу ими не воспользовался. Сейчас, под грохот колес кареты, Эверард понял, что каким-то непостижимым образом обманулся той ночью в Опере. Может быть, только под влиянием опасного приключения Джулия могла быть очень страстной, но скучная рутина повседневности или помолвка и вступление на путь брачных отношений лишали ее этой страстности, которая сделала их поцелуй таким необыкновенным.Если в нем и зародилось подозрение, что, возможно, Диана была права и он не тот мужчина, который сделает Джулию счастливой, он пренебрег им. Если надо, он будет ежечасно и ежеминутно делать все, что в его силах, чтобы обеспечить счастье Джулии – это было его обязанностью как жениха, как ее будущего мужа.Все эти сомнения кружились и кружились в его мозгу, пока он опять не начал тереть виски и морщиться. Карета повернула и загрохотала по плитам к дому его возлюбленной, и он подумал, что кровь его пульсирует слишком сильно и, пожалуй, ему будет нелегко весь вечер снисходительно принимать поддразнивания и подшучивания своих друзей по поводу расставания с холостой жизнью. 14 Новая прическа из локонов, обрамляющих ее лицо и смягчающих его правильные черты, неожиданно принесла Диане несметное количество комплиментов в Элмаке. Кажется, подумала она с удивлением, ей следовало решиться на эти изменения несколько лет назад, и оставалось только удивляться, зачем она ждала так долго. Она выглядела великолепно, как сказал ей Лоуренс, повстречавшись с ней несколько минут назад. Во всяком случае, внимание, которое она получала благодаря новому облику, помогло ей поднять настроение, поскольку вечер явно выдался нелегкий.Хотя она и заключила мир с семьей и Джулия все-таки сняла сапфиры и по собственной воле надела жемчуг, однако поездка с Гросвенор-сквер на Кинг-стрит была напряженной. Все ее участники смотрели в окна кареты гораздо внимательнее, чем обычно. Эверард тоже был не в лучшем настроении, и это не укрылось от Дианы. Она сидела напротив него, и хотя он вежливо поддерживал беседу, выражение его лица было почти подавленным, чего Диана раньше за ним никогда не замечала. Он даже несколько раз поморщился, поворачивая голову и прикладывая руку к виску. Она была уверена, что он страдал от головной боли, так же как она сама и ее отец.Она хотела обрадоваться, подумав, что вот он – первый результат его союза с Джулией, но, вспомнив о ссоре с сестрой, устыдилась, и смирение одержало в ней верх над злорадством. Она вела себя коварно, зло и к тому же несдержанно. Хотя она попросила прощения у сестры, в ее извинениях чего-то недоставало. Конечно, ей очень хотелось заставить Джулию сказать правду Эверарду о маскараде в Опере, но она не могла добиваться этого таким образом.Нет, Диана не должна была радоваться тому, что Эверард несчастлив, даже если это означало, что он испытывает какие-то сомнения относительно своего решения жениться на Джулии. Ведь она сама вела себя очень плохо.Что до Джулии, Диане казалось, что, наконец поймав форель на живца и ловко вытащив добычу на берег, она теперь просто не знала, что делать дальше. Ее поведение было неестественным, ее смех звучал почти резко, и, когда она игриво хлопнула жениха по руке своим расписным веером, одна из его пластинок сломалась ровно посередине.Она смотрела на веер целую минуту, часто моргая, и Диана видела, как ее глаза наполняются слезами. Заметив ее расстройство, Эверард взял ее под руку и прошептал что-то на ухо. Его заботливость по отношению к Джулии больно ударила в сердце Дианы. Затем он поднял подбородок Джулии своей рукой в перчатке и вытер слезы, которые двумя жемчужными каплями катились по ее нежным алебастровым щекам. Никогда Джулия не была прекраснее, чем в этот момент, когда она печально смотрела в лицо Эверарда. И его взгляд тоже начал смягчаться, глядя на нее. Любовь сквозила в его мужественных чертах.О, как забилось сердце Дианы! Нежность, озарявшая лицо Эверарда, разрывала ее душу на части. В отчаянии она принялась разглядывать до этого ничем не примечательные строения вдоль улицы. Затем заметила вслух, как, должно быть, утомительно было в прежние времена все время заправлять масляные лампы, которые использовались для освещения улиц. Потом сказала, что это просто изумительно, как теперь газовые фонари изменили облик города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78