До завтра, любимый, спокойной ночи.
Твоя любящая Дафна».
28
Марджори стояла в черно-белом вестибюле тетиного дома и осторожно снимала желтые лайковые перчатки. На ней было дорожное платье с длинными рукавами из белой расшитой кисеи, воротник доходил ей почти до подбородка, под ним был завязан большой бант. Поверх платья она носила летнюю мантилью из переплетенной по диагонали тафты мягкого сиреневого оттенка.
Когда она закончила разглаживать перчатки, то надела поверх светло-каштановых кудрей шляпку, напоминающую ведерко для угля. Мягкая шляпа была подбита тафтой, чтобы соответствовать мантилье, украшена большими бутонами роз из белого тюля. Марджори щегольски завязала ее под подбородком бантом из белого атласа. Она посмотрела на себя в зеркало и со смехом повернулась из стороны в сторону.
Довольная своим внешним видом, она обдумала задачу, стоявшую перед ней. Район города, который она собиралась посетить, имел весьма дурную славу.
Почему-то последние девять дней и даже больше Уинифред не давала о себе знать. Она так и не принесла последние вышивки и материал. Что могло случиться? Ведь здоровье Уинни ухудшалось.
Окончательно отважиться на посещение Эйвон-стрит ее заставило почти истерическое состояние тети Лидди, когда та узнала, что ее костюм Венеры еще не готов. С тех пор как миссис Вэнстроу устроила завтрак на воздухе, миссис Притчард пыталась отплатить ей каким-нибудь собственным развлечением для общества, пытаясь затмить украшение баржи на канале и оркестр под навесом! Она наконец добилась своего, когда убедила распорядителя позволить ей организовать бал-маскарад в зале для приемов. Марджори не понимала глубины мучений тети Лидди, пока та не обрушилась на нее этим утром.
— Ты должна сейчас же отправиться к своей подруге! — закричала миссис Вэнстроу. — И принеси с собой сюда ее работу! Если мой костюм не будет лучшим, я этого не вынесу — это плосколицее желтозубое колющее насекомое, которое смеет назвать себя хозяйкой! Иди за вышивкой, Марджори, или я выгоню тебя из дома! Неужели ты не знаешь, что хочет сделать та женщина? Моя Абигайль говорила, что она собирается появиться в костюме наяды и ее внесут на своих плечах двое мужчин, одетых в листья кувшинки! Что за нелепость! О, если бы я обладала силой Венеры, я превратила бы миссис Притчард в желудь и натравила бы на нее свиней!
Марджори посмотрела на тетю в изумлении.
— Натравили бы на нее свиней?
— Да! — рявкнула миссис Вэнстроу. — Я бы так и сделала! А что касается твоей подруги, Марджори, я и вовсе не могу найти слов! Немедленно иди к ней и забери ее работу, пока со мной не случился апоплексический удар! Ты ведь не захочешь иметь это на своей совести? А что касается твоей подруги, я советую тебе не платить ей после того, как ты заберешь ее работу! Ты не должна позволять этим нуждающимся женщинам пользоваться твоим и моим состраданием, Марджори. Ты слишком снисходительна. Посмотри, как я страдаю. И все из-за того, что одна из твоих швей не выполнила работу! — Она схватилась за бок. — Кажется, у меня начинаются спазмы!
Марджори для успокоения тетиных нервов порекомендовала стакан хереса и, может быть, зажечь одну или две ароматические свечи. Но миссис Вэнстроу, взглянув сперва на часы, а потом на Дафну, заявила, что ей пора идти в зал для питья минеральной воды. Три ее обычных стакана минеральной быстро поставят ее на ноги.
Когда тетя и сестра ушли, Марджори стала думать, что ей делать дальше. Она быстро приняла решение отправиться к Уинифред. Пробило половину десятого, она завязала бант под ухом и собиралась выйти из дома, когда в дверь внезапно громко застучали. Ни Дафна, ни тетя еще не должны были вернуться, учитывая, что после зала для питья минеральной воды они каждый раз посещали кофейню. «Кто бы это мог быть?» — подумала она.
Направляясь к лестнице, она кивнула дворецкому, чтобы тот пошел и открыл дверь. Через мгновение он впустил в дом взволнованного мистера Раштона.
Она не видела его уже больше двух недель, решив, что ничего хорошего не получится, если она станет общаться с мужчиной, который так тревожит ее сердце. Даже теперь при взгляде на него она почувствовала, что у нее дрожат колени и учащается пульс.
Он тут же объяснил ей свой неожиданный приход.
— Миссис Вэнстроу дала мне понять, что вы хотите навестить свою подругу — не помню ее имени — в районе Эйвон.
Марджори посмотрела на дворецкого. Его густые седые брови на минуту приподнялись в изумлении.
— Да, верно, — сказала она в ответ, в свою очередь пристально глядя на Раштона.
— Боже милосердный, моя милая девочка! О чем вы думаете? Эйвон-стрит! Ни один разбойник в Англии не обошел ее своим вниманием! Кто вам позволил туда идти, кто вам дал такой дурной совет?! И как же миссис Вэнстроу разрешает вам такое безрассудство?
Марджори слегка кивнула головой дворецкому, чтобы тот оставил их наедине. Когда тот спустился вниз, Марджори тихо ответила:
— Миссис Вэнстроу не разрешила мне туда пойти, она приказала мне пойти туда.
— Что?! — вскричал он. — Из всех полоумных женщин… я начинаю думать, что ваша тетя — одна из самых нелепых созданий, которых я когда-либо…
— Прошу прощения? — перебила его Марджори с притворной резкостью. — Право же, Раштон, вы переходите границы. Она моя ближайшая родственница, если не считать Дафны, и я не позволю вам так отзываться о ней при мне. В конце концов, она пришла нам на помощь в трудную минуту…
— Она изводит вас работой! В Бате всем известно, как вы стараетесь для нее.
— Какую чушь вы несете!
— Думаете, я не заметил, как вы ее наряжали все лето?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85