«Как мило с его стороны!» — подумала она.
Она коснулась своей шляпы с узкими полями козырьком, отбросила назад непослушные пряди светло-каштановых волос и, по возможности, незаметно обтерла платком пыль с лица. Бросив на великолепного незнакомца быстрый взгляд, Марджи решила, что было бы неплохо выглядеть получше, по крайней мере, достаточно элегантной.
«А он необыкновенно эффектен», — заметила она. Незнакомец приближался к ней с самым решительным видом, широко размахивая руками. Синий сюртук из сукна, несомненно, высшего сорта, прекрасно сидел на его широкоплечей фигуре. Интересно, подумала Марджи, во сколько обошелся такой прекрасный костюм! Сюртук с модными лацканами, не узкими и не широкими, обтягивал его внушительный торс. Да, похоже, там не понадобилось никаких ухищрений, вроде клеенчатой подбивки. Кружева рубашки выступали ровно настолько, насколько требовалось, а узел галстука был совершенно необычно завязан. Интересно, это его собственное изобретение? Стянутый в талии сюртук строгого покроя заканчивался фалдами. Бежевые брюки из мягкой замши облегали мускулистые ноги. Высокие сапоги с отворотами, покрытые дорожной пылью, и шапка из чесаного бобрового меха завершали костюм зажиточного джентльмена. Ей захотелось спросить его, кто ему шьет одежду, Штульц или Уэстон. Мода была ей всегда интересна, неважно, мужская или женская. А искусство хорошо подогнать одежду к фигуре Марджи ставила выше многого. Рассматривая одежду незнакомца, она сделала вывод, что портной мог работать с удовольствием, не мучаясь над фасоном и не особенно изощряя свою фантазию. На этой фигуре, пожалуй, и мешок будет выглядеть фраком.
Лишь когда Марджори закончила изучать его костюм — ее старая привычка, — она перевела взгляд на лицо своего неожиданного спасителя. Вид у него был довольно суровый. Он пристально смотрел на дорогу, как будто хотел отыскать что-то. Сняв шапку, он похлопал ею по плечам, как будто пытаясь избавиться от пыли, вечной спутницы путешественников, затем снова нахлобучил ее на голову.
Марджи тихонько ахнула, вглядевшись, когда он уже был ярдах в двадцати пяти от нее. Ей-богу, один из самых красивых мужчин, которых она когда-либо видела! Он резко взглянул на нее, и глаза сверкнули пронзительно голубым. Густые изогнутые брови, очень резкие, почти грубые черты лица. Твердый подбородок, прямой нос. Незнакомец гневно раздул ноздри, что тут же повернуло мысли Марджори на иной лад. Оказывается, он вовсе не испытывал сострадания, ни в малейшей степени. Джентльмен был явно рассержен.
Но почему?
2
Мистер Грегори Раштон терпеть не мог женщин, которые гоняются за женихами, и неумелых ездоков. Вполне простительно и не так уж много. Сейчас он явно столкнулся со второй разновидностью из ненавидимой им части человечества. Вот уже целых три минуты, шагая от своего экипажа к этой жалкой повозке, так глупо торчащей на обочине, он репетировал суровый выговор в адрес нелепой молодой женщины, которая, видимо, воображала, что разъезжать по дорогам может любой неуклюжий неумеха. Он окинул ее взглядом. Черт ее знает, кто она такая. Соломенная шляпка никуда не годится. Такую только на пугало напяливать, а мантилья — хороша. Синий шелк так и переливается, сияя шитьем. На ногах изрядно поношенные туфли. Вот и поди разберись! Деревенская шляпка, дорогой шелк, старая обувь?
Первое, что пришло в голову, — она одолжила мантилью у своей хозяйки. Не сдать ли ее местному констеблю, в этом — как, черт возьми, называется эта глухомань? — Мендип Кум! Впрочем, разве ему не все равно, воровка она или просто эксцентричная особа? Его дело втолковать этой безумной девице, что она никогда в жизни больше не должна править экипажем. Иначе жизнь ее окажется слишком коротка. Так что лучше отправиться, куда ей там надо, пешком, пусть и потрепав еще сильнее свои туфли.
Он встретился с ней взглядом, ожидая увидеть вполне понятное смущение, но не тут-то было. Она не только не опустила глаза, справедливо стыдясь своего позорного неумения править, но, напротив, смотрела на него явно с вызовом. Это не лезло ни в какие ворота. В нем едва не проснулся интерес, если такое вообще могло случиться. Он привык быть объектом внимания многих женщин, но единицам удавалось хотя бы ненадолго пленить его воображение. Больше двух недель не продержалась ни одна. Так что, безусловно, эта женщина не заинтересовала его. Правда, ее откровенная манера смотреть ему в глаза — ни кокетства, ни страха — показалась восхитительной.
К тому же она была весьма хорошенькой, хотя и на деревенский лад. Волосы, пожалуй, так себе, ничего особенного. Но все остальное — вполне. Он оценил нежный цвет лица. Губы довольно соблазнительны. Нос маленький, правильной формы, высокие скулы. Право же, почти простушка, но что-то, чего он не мог понять, придавало ей вид романтический, почти необыкновенный. Черт побери! А ее глаза? Чем ближе он подходил, тем яснее видел эти глубокие, ни на что не похожие, притягивающие его глаза. Потом в памяти его всплыло вполне банальное определение — фиалковые. Как беден порой наш язык!
Нет, ей-богу, не дурна. Деревенская барышня! Как ряби — поверхность озера, так и она податлива на соблазн? Неплохо было бы выяснить. Судя по ее холодной манере держаться, вряд ли. Если уж честно, то вид у нее был, скорее, излишне скромный. А взгляд чуть ли не осуждающий.
Впрочем, все это не имело никакого отношения к делу. Пусть она и мила, но хороший разнос заслужила сполна. Итак, приступим! Но он не успел сказать ни слова. Потому что заговорила она!
— Вы слишком быстро ездите, знаете ли, — произнесла она насмешливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85