Правда, собеседницы Равенворта перешептывались и хихикали, уставившись на ее ноги, но Элли решила не обращать внимания на их ужимки. Гордо подняв подбородок, она потихоньку убрала туфли под платье и принялась рассматривать потолок.— Только посмотрите на ее платье! — произнесла мисс Хэтфилд своим мелодичным, хорошо поставленным голосом. — Клянусь, даже вы, Равенворт, не смогли бы ничего придумать, чтобы сделать его хоть мало-мальски приемлемым.Однако виконт смотрел не на платье, а на прекрасное лицо мисс Дирборн. Уж ей-то и в голову не пришло бы столько времени тратить на обсуждение нарядов. Тем более — чужих.В разговор включилась мисс Саттон:— Видишь, Джорджиана, Равенворт даже потерял дар речи, так он поражен туфлями Азартного Игрока!Обе леди рассыпали трели холодного, отрепетированного смеха, а виконт по-прежнему молчал, думая о мисс Дирборн и ее ужасных, нелепых, расшитых бабочками туфлях. Внезапно улыбка скользнула по его лицу. «А ведь она так гордится ими! — подумал он. — Еще бы, вышивала их своими руками!»Какой-то молодой человек подошел к Элли, пригласил ее на вальс, и Равенворт проводил глазами идущую к центру зала пару с неожиданным чувством зависти. Больше всего на свете ему хотелось бы быть сейчас на месте этого юного джентльмена и самому кружить в танце мисс Дирборн, легко обхватив рукой ее гибкую талию.— Взгляните, как она подпрыгивает! — фыркнула мисс Саттон. — Это уже не вальс, а какая-то чехарда!Равенворт окинул взглядом мисс Саттон. Точеный профиль, матовая, безжизненная кожа, неестественно ровные, уложенные с продуманной тщательностью локоны. С этой девушкой он много раз танцевал вальс за прошедшие годы и всегда считал, что она идеальная партнерша: искусная, грациозная. Когда мисс Саттон танцевала, казалось, что она летит, не касаясь пола. Но сейчас Равенворт вдруг понял, что свободная манера мисс Дирборн в тысячу раз привлекательнее автоматического, холодного мастерства мисс Саттон.Он еще раз с завистью посмотрел на Элли и ее партнера, которые самозабвенно кружились по залу, болтали, смеялись. Сколько жизненной силы в этой девушке, сколько огня в ее сияющих бездонных синих глазах!Мисс Хэтфилд презрительно наморщила носик и манерно протянула:— Я бы скорее сквозь землю провалилась, чем осмелилась так танцевать. Или так одеться. Но почему вы все молчите, Равенворт? О чем вы думаете весь вечер? Ну скажите же что-нибудь! Вы согласны, что эта мисс Дирборн нелепо одета и совершенно не умеет танцевать?И тут — пожалуй, впервые за два года — виконт посмотрел на себя со стороны. Вот он сидит с важным видом, а возле него хлопочут две манерные дурочки, наперебой хватая его за рукав своими тонкими птичьими лапками… Чувствуя отвращение к себе самому, Равенворт наклонился к мисс Хэтфилд и ответил:— Возможно. Но нельзя не признать: все, что она делает, исполнено природной грации.Затем встал, отвесил поклон и удалился, оставив юных леди в состоянии тихого ужаса. Еще бы! Ведь только что их на глазах у всех покинул царь моды и бог хороших манер!Они уставились в спину виконта, обмахивая веерами щеки, впервые за долгое время порозовевшие, и в этот момент даже стали похожи на живых девушек.— Что ты обо всем этом думаешь, Сьюзен? — воскликнула мисс Хэтфилд.— Если бы ты могла прочесть мои мысли, то наверняка решила бы, что я сошла с ума. Но, как бы то ни было, мы обе с тобой сейчас в глубокой луже — и все по милости Азартного Игрока!— А может быть, она просто ведьма? И эти яркие тряпки носит для того, чтобы околдовать его?— Кто знает. Я тебе скажу только одно: мне кажется, что она всерьез вознамерилась заполучить виконта. Но я ей этого не позволю!И обе леди обменялись многозначительными, понимающими взглядами.
Было утро четверга, лорд Равенворт шел по Сент-Джеймс-стрит, и мысли его, как обычно в последнее время, крутились вокруг Элли. Внезапно он остановился, чему-то улыбнулся, покачал головой и пошел дальше. А улыбнулся и удивился он тому, что как-то неожиданно для себя самого вместо сухого и официального «мисс Дирборн» называет эту девушку просто по имени — Элли. Ему нравилось это имя — какое-то упругое, округлое. Оно очень подходило своей хозяйке, и виконт решил, что отныне в мыслях будет называть ее только по имени — и никак иначе.Элли.Он окинул взглядом оживленную улицу. Мимо него катила пестрая вереница экипажей — кареты, пролетки, фаэтоны, наемные кебы. Кричали возницы, звонко цокали по брусчатке копыта, а по тротуару медленно плыла другая, еще более пестрая вереница — дамы, господа, дети, слуги, собаки…Вид экипажей заставил Равенворта вспомнить о событиях двухнедельной давности, о том случае на Нью-Бонд-стрит. И тут же почему-то его мысли переключились на поцелуй в гостиной леди Вудкотт. Воспоминание о том поцелуе оказалось таким живым, острым, что виконту мучительно захотелось снова пережить его — наяву, разумеется. Господи, как недавно все это было — и как давно! Где он, тот день, когда Элли замерла в его руках, и ее губы…Он немедленно вспомнил ее полураскрытые, словно лепестки нежного цветка, губы и ее легкое дыхание. Как ему хотелось снова поцеловать ее в тот день, когда она потеряла на улице свою туфельку!Случайно или не случайно она тогда ее потеряла?Равнодушна она к нему или нет?Равенворт двинулся дальше, отмечая каждый свой шаг звонким ударом сложенного зонта по плитам мостовой. Он думал о том, как бесследно испарилось его желание отомстить — совершенно иные чувства владели теперь его сердцем. И на первом месте среди них был… страх. Да, страх того, что она никогда не сможет полюбить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106