Эммелайн слышала, как Конистан изумленно проговорил:— Но он же наследник титула, в один прекрасный день у него будет больше семи тысяч годового дохода! Как же она могла упустить такое выгодное предложение?!Действуя по наитию, Дункан встал рядом с Эммелайн, и они вместе отступили на шаг от Конистана.С удивлением вскинув брови, виконт воззрился на брата и Эммелайн. После затянувшегося молчания он пожелал узнать, почему они смотрят на него с таким упреком. Да, он человек практичный, но, Боже правый, кому-то ведь надо думать и о прозе жизни!— Я до сих пор тебя не знал! — тихо ответил Дункан.Выпрямившись, он сухо поклонился и сказал, что обещал мисс Баттермир не отходить от неё, пока не прибудет врач.Когда Дункан вернулся в гостиную, Эммелайн обратилась к Конистану:— Тысячу раз благодарю, милорд! Вы способствовали успеху Грэйс больше, чем дюжина моих коварных планов!Она уже собиралась вернуться к гостям в парке, когда Конистан схватил ее за руку.— А может, вам следовало бы позаботиться о Грэйс? — спросил он.— Ваш брат прекрасно с этим справится, — ответила она. — Ах да, понимаю. Вы боитесь, что он не удержится в рамках, верно?Она дразнила его, но он это заслужил! Эммелайн прекрасно знала, что Конистан полностью доверяет Дункану, но знала также и то, что сам он никак не мог последовать за братом в гостиную: ведь это взбесило бы Дункана еще больше.— Вы же знаете, что это не так. Я безоговорочно доверяю Дункану.— Только не там, где дело касается Грэйс. Странно, не правда ли? — и с этими словами Эммелайн оставила его в холле.Надменный виконт казался растерянным, даже жалким, стоя один в холле под дверями гостиной с касторовой шляпой в руке и в забрызганных грязью сапогах для верховой езды. В скачке он только что одержал победу над другими участниками турнира, но эта победа ничего не стоила по сравнению с провалом, который он потерпел, пытаясь разлучить Дункана и Грэйс.— Что он… Силлот… Что он сделал? Он приставал к вам? — спрашивал Дункан, опустившись на колени возле кушетки, на которой все еще лежала Грэйс, и нежно поглаживая ее руку.— Нет, — робко ответила Грэйс, смахивая слезу со щеки. — Он был так мил… когда признавался мне в любви. О, Дункан, мне никто никогда не говорил… Я хочу сказать… я вовсе не хотела разбивать ему сердце!— Конечно, нет, — мягко согласился Дункан. — Боже, да вы по своей воле никому не смогли бы причинить вред!— Нет-нет, это я во всем виновата! Честное слово, мне нравилось, что он оказывает мне внимание! — Грэйс закрыла глаза и прижала платок ко лбу. — Все это моя вина. Понимаете, я его поощряла! Ну… чтобы он думал, что я могу ответить на его чувства.— Как это возможно? Вы всегда ведете себя безукоризненно!— Я ему улыбалась! — воскликнула она в отчаянии.Дункан набрал полные легкие воздуху, но не удержался и разразился взрывом хохота.— В жизни не слышал подобного вздора! Грэйс, любовь моя, вы не можете нести ответственность за то, как джентльмены отвечают на ваши улыбки!— Вот и Эммелайн так говорит. Но я думаю… — Грэйс вдруг умолкла и повернула голову, чтобы лучше видеть Дункана. — Что вы сказали?— Я сказал, Грэйс, любовь моя.— Любовь моя?— Да, любовь моя.— О, — выдохнула Грэйс, упиваясь его взглядом, не веря, что он мог обратиться к ней с такими нежными и многообещающими словами. Раскрыв рот, она забыла, что хотела сказать.Дункан взглянул на этот прелестный полуоткрытый ротик, потом на заплаканные глаза и наконец охватил взглядом все ее лицо, любуясь нежной и гладкой кожей, похожей на спелый персик. При этом он пытался собрать воедино разбегающиеся мысли, но безуспешно. В общей путанице Лэнгдейл-младший совершенно отчетливо сознавал только одно: он чертовски рад, что Грэйс отказала Чарльзу Силлоту!Дункан услышал, как Грэйс тихо шепчет его имя, и даже не сознавая, что делает, прижался губами к ее губам. Только после этого его осенило. Каким-то непостижимым образом за время недавно закончившегося, полного суеты лондонского сезона и за первую, напоенную волшебством неделю турнира он успел глубоко, страстно, безумно, безоглядно влюбиться в Грэйс Баттермир. Вкус ее губ у него на губах и тихий воркующий звук, вырвавшийся из ее груди, когда ее рука обвила его шею, а пальцы вплелись ему в волосы, укрепили решимость Дункана сделать ее своей женой.Наконец, прервав поцелуй, он торопливо заговорил:— Мы поженимся в моем загородном доме в Гемпшире, как только заручимся согласием вашего отца. То есть, я хочу сказать… Грэйс, вы меня любите? Не просто по-детски, а по-настоящему…Она коснулась его губ пальцами, а потом, быстро наклонившись вперед, наградила его поцелуем.— Дорогой мой, я люблю вас всем сердцем! Клянусь!Он вновь принялся целовать ее, на сей раз более страстно, пока она не оттолкнула его, зардевшись от смущения.— Но я боюсь, — продолжала Грэйс, — вашего опекуна, вашего сводного брата. Разве Конистан не может запретить нам венчаться?Дункан тяжело вздохнул.— К несчастью, да! Такова была последняя воля моего отца. Власть Конистана распространяется и на всех моих братьев и сестер вне зависимости от возраста, а я, поверьте, давно уже перешагнул порог совершеннолетия!Грэйс тоже ответила тяжким вздохом и откинулась на обтянутую алым шелком подушку.— Мне не хотелось задавать этот вопрос, но, видимо, придется. Неприязнь Конистана ко мне как-то связана с его матерью и… моим дядей? Умоляю, только не говорите мне, что вы об этом ничего не знаете, а то, выходит, я обманула доверие своих родителей!— Разумеется, я все знаю, — заверил ее Дункан, вздохнув с облегчением. — По правде говоря, я просто не был уверен, что ваши родители рассказали вам об этом… м-м-м… скандале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97