— После этого спуск в долину показался мне почти развлечением. О, какое удивительное украшение! — воскликнула почтенная матрона, заметив широкий, сшитый из лоскутков гобелен, висевший на площадке второго этажа. — Совершенно необычное, — добавила она, остановившись, чтобы получше рассмотреть его. — Но что это?Эммелайн взглянула на настенное покрывало, и на нее нахлынули воспоминания, одновременно и радостные, и грустные. Каждый из стежков, соединявших отдельные квадратики ткани, напоминал о нескончаемых часах работы, проведенных за дружеской беседой. Покрывало было сшито руками юных леди, приглашенных на турнир в прошлом году. Пока молодые господа готовились к состязаниям по стрельбе из лука и скачкам с препятствиями, их прекрасные дамы собирались в кружок и усердно работали иглой, воздавая дань подвигам своих кавалеров. В прежние времена женщины месяцами и годами плели ковры необъятных размеров, чтобы запечатлеть героические завоевания великих и благородных рыцарей. В Фэйрфеллз ткацкие станки были заменены пяльцами и большими льняными салфетками, на которых юные леди, каждая по своему выбору, прилежно вышивали рисунок, изображавший какой-либо из эпизодов турнирных испытаний. Все это Эммелайн объяснила миссис Тиндейл, и та, конечно, сопроводила ее рассказ множеством восклицаний, выражая восторг по поводу столь оригинального замысла.— А это что? — спросила она, указывая на две короны и вышитые под ними имена на центральном квадрате гобелена.На этот вопрос ответила Грэйс. Она тоже с большим интересом разглядывала именно эту часть покрывала.— Полагаю, это имена Рыцаря-Победителя и Королевы Турнира.Миссис Тиндейл бросила на нее заговорщический взгляд, и Грэйс, вспыхнув до корней волос, торопливо отвернулась к противоположной стене, словно ее внезапно заинтересовали висевшие на ней портреты.Приблизив лицо к уху Эммелайн и кивнув на две короны, миссис Тиндейл негромко заметила:— Знаете, и десяти месяцев не прошло после вашего прекрасного турнира, как она принесла близнецов своему Рыцарю! Молю Бога, чтобы на будущий год вы нашли мужа и для Джейн!— Мама! — простонала Джейн, заливаясь багровой краской.Увидев, что обе молодые гостьи едва не умирают от смущения, Эммелайн решительно повела всю троицу в их спальни. Вокруг миссис Тиндейл тотчас же начала хлопотать горничная. Она усадила почтенную матрону в кресло и спросила, не принести ли ей лавандовой воды для умывания. Миссис Тиндейл уселась поудобнее и с благодарностью признала, что лавандовая вода была бы ей сейчас очень кстати.Затем Эммелайн отвела Грэйс и Джейн в их комнату. Она распахнула двери, с торжеством отметив ошеломленное выражение на лице Грэйс при виде целой армии портних. Эммелайн уже успела шепнуть на ушко Джейн о сюрпризе, приготовленном для Грэйс, и теперь они многозначительно подмигнули друг дружке.В полной растерянности Грэйс сделала несколько шагов вперед, судорожно сжимая в руках ридикюль.— Что это значит, Эм? — спросила она. — Ты же не думаешь, что нам с Джейн понадобится столько служанок!Эммелайн взяла ее под руку и вывела на середину комнаты, укоризненно покачал головой:— Как ты можешь так оскорблять миссис Уэзерол, Грэйс? Да будет тебе известно, что она — лучшая портниха в Эмблсайде, настоящая мастерица своего дела. А ты называешь ее служанкой! Ей это не понравится!Оглушенная, потерявшая дар речи Грэйс оглянулась и увидела женщину ростом около шести футов Примерно 183 сантиметра

.— О, прошу прощения! — обратилась она к великанше. — Я, честное слово, не знала. — Потом, вновь обернувшись к Эммелайн, прошептала:— Но я ничего не понимаю! Зачем она здесь?Эммелайн ласково сжала руку подруги. — Хоть я и восхищаюсь швейным искусством твоей матери, ибо более прямых и ровных швов мне в жизни встречать не доводилось, все-таки должна сказать, что твои платья тебе просто не к лицу!Грэйс закусила губу.— Мне ли не знать! Я тысячу раз твердила маменьке, что эти ужасные цвета, — не говоря уж о бальных платьях, которые висят на мне, о как куча простынь, — никак не способствуют и ну, словом… они мне не идут… о. Господи!Ее речь захлебнулась, и Грэйс вновь опасливо покосилась на группу женщин, наметанным о глазом осматривавших ее невысокую субтильную фигурку.— Что они здесь делают? — повторила она, указывая на портних, обступивших ее со всех сторон. — Ты же не хочешь сказать… Да нет, это невозможно, мне это не по карману!Эммелайн отступила к порогу, упиваясь своим торжеством.— Это мой подарок тебе, Грэйс. Парочка новых нарядов, и, если ты не возражаешь, моя горничная сделает тебе прическу!Глаза Грэйс немедленно наполнились слезами. Она едва различала протянутые к ней со всех сторон руки с булавками и портновскими мелками. Женщины тем временем взялись за дело всерьез, поворачивая ее из стороны в сторону, отмечая все нужные размеры, попутно снимая с нее шляпку и жакет, отлетевшие как будто сами собой.— Даже не знаю, что сказать… Конечно, в душе я понимаю, что надо отказаться, Эм, но я не могу!Тут ее уколола булавка, и она вскрикнула от неожиданности.Миссис Уэзерол извинилась за причиненное а неудобство, и тут же нашла оправдание:— Мисс Пенрит желает, чтобы вы были должным образом экипированы к сегодняшнему вечеру, так что времени у нас в обрез. Поэтому прошу вас…Эммелайн оставила Грэйс бормотать слова благодарности в платочек, пока стая портних трудилась над нею, непрерывно приговаривая, до чего же складная у нее фигурка под этим уродливым мешком из парусины, который у кого-то еще хватает духу именовать дорожным платьем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97