Когда она заговорила, ее голос был едва слышен:— Джайлз, боюсь, мне потребуется настойка опия.— Дорогая! — огорченно вскричал он. — Вам не следовало так долго терпеть! Надо было сказать мне раньше. Я слышу в вашем голосе боль и усталость.Он тотчас же уложил ее в постель и бережно укрыл одеялом.Устроив жену поудобнее, сэр Джайлз подтянул стул поближе, сел и взял ее за руку. Лекарство подействовало очень быстро. Дыхание леди Пенрит стало заметно спокойнее, довольная улыбка появилась у нее на губах, разглаживая прочерченные болью страдальческие морщины на лице. Ее веки отяжелели, и она погрузилась в сон, а ее последними, сквозь зевок произнесенными словами, были:— Хочу надеяться, что Конистан пробудит ее сердце для любви, как вы пробудили мое. 15 На следующий день, глядя, как Грэйс спускается по ступенькам дорожной кареты миссис Тиндейл, Эммелайн в бессчетный раз подивилась тому, до чего же безобразно миссис Баттермир одевает свою дочь. Темно-коричневый спенсер Вид верхней одежды, короткий жакет.

, обшитый черным репсом, который Грэйс надела поверх унылого дорожного платья из перекрахмаленной хлопковой саржи, ни в коей мере не способствовал выявлению стройности фигуры юной леди и не оттенял нежных черт ее лица. Слава Богу, Эммелайн догадалась заранее позаботиться о пополнении убогого гардероба подруги и заручилась услугами знаменитой портнихи из Эмблсайда, чтобы восполнить этот досадный пробел.Деспотичный отец Грэйс позволил ей принять приглашение на турнир только при условии, что ее будет сопровождать замужняя дама хорошего рода и с безупречной репутацией. К тому же он настоял, чтобы путешествие проходило неторопливо, с большим количеством остановок. Джейн Тиндейл, милая и славная девушка, с го-ловы до ног усыпанная веснушками, пожалела бедную мисс Баттермир и предложила ей место в своей карете, поскольку они жили в графствах, граничивших друг с другом, и им все равно было по пути. Грэйс охотно согласилась и попросила у Эммелайн разрешения поселиться в одной комнате с Джейн по приезде в Фэйрфеллз. Две юные особы быстро подружились.Прежде, чем обменяться хоть словом с Эммелайн, Грэйс, первой ступившая на усыпанную гравием подъездную аллею, дождалась, пока из недр кареты не появятся миссис Тиндейл и Джейн. Когда же миссис Тиндейл, легонько подтолкнув в спину обеих молодых леди, велела им поздороваться с хозяйкой, Грэйс, подхватив под руку Джейн, устремилась вперед. Ее лицо светилось приветливой улыбкой, а глаза блеете ли от волнения.Обе девушки, с веселым лепетом, прерываемым взрывами смеха, от души расцеловали Эммелайн. Миссис Тиндейл, чья внушительная фигура была облачена в теплую, янтарного цвета накидку мериносовой шерсти, а голову венчала шляпка с полями козырьком, украшенная двумя белыми страусовыми перьями, пожала хозяйке руку и сообщила, что обе ее подопечные трещали, как сороки, не умолкая с тех самых пор, как они достигли вершины перевала.— «Уэзермир!» — завопили они хором, — пожаловалась миссис Тиндейл, хотя ворчливый тон ее голоса никак не вязался с довольной улыбкой на разрумянившемся лице. — Я едва не оглохла! — она обернулась и одарила улыбкой обеих девушек по очереди. — Клянусь вам, это так! Уши заложило, до сих пор ничего не слышу. Господи Боже, они так разволновались, что я даже встревожилась. «В чем дело?» — спрашиваю, а они в ответ только вздыхают и восклицают: «До чего же романтично выглядит озеро!» И обе надеются повстречать на берегу одного из наших поэтов. Я им сказала: «Вроде бы вода очень холодная» — и посоветовала не бродить по холмам, не укутавшись потеплее, а что до обуви, так я им обеим запретила надевать что бы то ни было, кроме прочных полусапожек. Мне говорили, что Дороти Вордсворт Английская писательница (1771-1855), сестра великого поэта Озерной школы Уильяма Вордсворта, посвятившего ей многие свои стихотворения.

исходила все эти горы вдоль и поперек, но я просто не представляю, как бы я могла пуститься в столь опасный путь. Конечно, вы — люди молодые, вам моцион полезен, только вот стоит Джейн немного разгорячиться, как у нее веснушки розовеют…Эммелайн проводила гостью в вестибюль, кивая в такт ее безобидной болтовне и уверяя на ходу, что леди Пенрит целиком и полностью полагается на здравый смысл миссис Тиндейл, и уверена, что та не допустит, чтобы хрупкие женщины подвергали себя ненужному риску.— Не сомневайтесь, я твердо намерена исполнить свой долг! — воодушевилась миссис Тиндейл. — Я затем и приехала, чтобы помочь вашей матери, облегчить ее бремя. Скажите, как ее здоровье? — спросила она участливо.— Вы очень добры, сударыня. Здоровье моей дорогой мамочки не лучше и не хуже, чем можно было ожидать, но я боюсь, она будет присоединяться к нам только в обеденные часы, и то, если сможет.Миссис Тиндейл, добрая душа, ласково пожала руку Эммелайн своей пухлой ручкой и прибавила:— У меня всегда сердце щемит, как только подумаю о ней, о ее болезни. Как это, должно быть, мучительно для вас и сэра Джайлза!Вполне оценив великодушие миссис Тиндейл, Эммелайн тем не менее замешкалась: она никогда не знала, как отвечать на подобные выражения сочувствия.— Вы ошибаетесь! — горячо возразила она. — Мы перед мамочкой в неоплатном долгу. Она никогда не жалуется и таким образом делает наш жалкий ропот совершенно бессмысленным. Поэтому приберегите свое сочувствие непосредственно для нее. Она будет очень рада обществу одной из своих подруг. А теперь позвольте мне проводить вас в вашу комнату, вы ведь наверняка устали после переезда через Сторожевые Ворота.Улыбка вновь расцвела на лице миссис Тиндейл, и она увлеченно пустилась в душераздирающее описание крутого подъема к перевалу, подробно перечисляя различные моменты опасного путешествия, когда ей казалось, что ее сердце вот-вот разорвется, но, к счастью, она вспомнила о нюхательных солях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97