ей вдруг стало весело, захотелось опять скакать куда-то на могучем черном жеребце. — Шерри? Да-да, пожалуйста, будьте любезны.
Торп улыбнулся и подошел к ней. Его лицо было бронзовым от загара, и Джейн с завистью подумала, что ему-то ничто не мешает сколько угодно ездить на лошади…
Они стояли рядом возле стенной ниши, и Джейн негромко спросила:
— Вы больше не сердитесь на меня?
— За что? За то, что ускакали от меня галопом, не дав ни малейшего шанса догнать вас?
Он подал Джейн кубок с темно-коричневой жидкостью.
— Я имела в виду совсем другое… — тихо сказала она.
— А-а, — понимающе протянул Торп. — Вы думаете, я сержусь на то, что вы отвергли меня после того, как занимались со мной любовью?
— Я отвергла не вас. — Джейн встретилась с ним глазами, и ее охватило знакомое волнение. — Я отвергла ваше предложение.
— Но я же предложил вам себя! — заявил Торп.
Непонятно почему, но Джейн испытывала удовольствие от их разговора.
— Как бы то ни было, я очень рада, что вы так быстро оставили свою обычную манеру и не мучаете меня своим бурным натиском. А поначалу, особенно после первой ночи, я боялась, что вы перегрызете мне горло, если я тут же не соглашусь на ваше предложение.
Торп громко рассмеялся.
— Посидите со мной, — попросил он.
Джейн послушно уселась на один из бархатных диванчиков. Ей было хорошо наедине с этим человеком.
— Позвольте сказать, что вы сегодня прекрасно выглядите. Впрочем, как всегда. Я неизменно восхищаюсь вами.
— Я просто следую моде — чего же мной восхищаться?
Торп принес скамеечку и поставил ее под ноги Джейн. Она расположилась поудобнее, поражаясь про себя его заботливости, а он уселся рядом, и некоторое время они молча наблюдали за котенком, который возился на полу с клубком. Потом Торп долгим взглядом посмотрел на ее ноги и неожиданно провел ладонью по правой лодыжке Джейн.
Она затаила дыхание и бросила быстрый взгляд на открытую дверь библиотеки. Там никого не было. Тогда она перевела глаза на Торпа, который свободной рукой успел завладеть ее талией.
— Остановитесь! — приказала Джейн. — Вы что, с ума сошли?
Но он только крепче прижал ее к себе. Рука Торпа неторопливо поднималась вверх и уже касалась колена; его прикосновение обжигало даже сквозь шелк чулка.
У Джейн перехватило дыхание; все тело охватило пламя страсти. Ах, как умел Торп возбудить ее! Одним прикосновением, одним взглядом, одним словом, сказанным этим низким, волнующим, бархатным голосом…
Джейн откинулась на спинку стула, неотрывно глядя в глаза Торпа. Она не сопротивлялась. Его ладонь легла на подвязку, державшую чулок. Джейн показалось, что она сейчас лишится чувств. В библиотеку в любую минуту мог кто-то войти, а у нее не было сил остановить его…
Внезапно Торп остановился сам, быстро поправил ее юбку и опустился перед Джейн на колени.
— Моя дорогая, прекрасная Джейн! — прошептал он, сжимая ее руку. — Я хочу вас так сильно, что один ваш вид причиняет мне боль. Я хочу вас с того самого дня, когда впервые увидел. И, хотя мы с тех пор были близки дважды, каждый раз, когда я вижу вас, касаюсь вас, слышу вас, мне кажется, что все происходит впервые. Вы не передумали по поводу моего предложения? Поедемте вместе в Европу! Мы будем любить друг друга каждый день и каждый день ездить верхом. Вы научите меня стрелять из лука, а я научу вас фехтовать… Я дам вам все, что вы захотите!
Джейн изо всех сил сжала его руку — так же сильно, как его слова сжали ее сердце. Она почувствовала невыносимое желание сказать «да». Ей страстно хотелось испытать то, что он предлагал. Но больше всего она хотела его самого!
— О, простите… — раздался совсем близко смущенный голос.
Торп резко вскочил, Джейн обернулась… В библиотеку входила леди Сомеркоут.
Джейн не видела хозяйку дома со вчерашнего вечера и сразу поняла, что произошло нечто важное: глаза графини возбужденно горели, шаг был широким и быстрым. На леди Сомеркоут было роскошное белое шелковое платье, расшитое золотой нитью, в волосах, причесанных на греческий манер, сверкали золотые ленты. Голубоглазая, светловолосая, она казалась сошедшей с обложки модного журнала.
Торп быстро взял себя в руки и подошел к графине, чтобы поцеловать пальчики, затянутые в золотую шелковую перчатку. Она с улыбкой приняла его приветствие и пыталась выглядеть спокойной, но возбуждение прорывалось в каждом ее жесте и в голосе, когда она спросила, понравились ли ему конюшни и лошади ее мужа. Ответ Торпа графиня выслушала, с трудом подавляя нетерпение.
— Извините меня, — сказала она, едва Торп закончил торжественную оду лошадям лорда Сомеркоута. — Боюсь, что буду вынуждена похитить у вас миссис Амбергейт. Сможете мне это простить?
Торп вежливо поклонился:
— Конечно.
Леди Сомеркоут пригласила Джейн следовать за ней таким нетерпеливым жестом, что у той от предчувствия чего-то необычайного учащенно забилось сердце. Вне всяких сомнений, ее ожидают новости о событиях прошедшей ночи! Что, если лорд Сомеркоут разгадал секрет?
Когда женщины вышли в коридор и наконец остались наедине, Джейн в волнении сжала руку леди Сомеркоут.
— Ах, скорее рассказывайте! — воскликнула она. — Я надеюсь, новости приятные?
— Новости замечательные, — подтвердила леди Сомеркоут. — Только… только я не могу говорить об этом здесь. Нам надо пойти куда-нибудь подальше, например, в сад.
Они не сказали больше ни слова и молча прошли через весь дом, затем по террасе, вдоль изгороди, пока не оказались в благоухающей тишине сада. В дальнем его углу виднелись пять покрытых соломенными корзинами ульев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100