Джейн горько рассмеялась и опустила голову:
— Вы или наивны, или не считаете нужным до конца понять мое положение. Я нищая! На что я могу рассчитывать?
— Тогда продайте себя! Продайте себя — мне. — Он снова обнял Джейн за талию и прижал к себе; она почувствовала на щеке его горячее дыхание. — Я обеспечу ваше будущее. Я дам вам все, что вам нужно, все, что вы хотите!
Его близость, его уверенность действовали на Джейн успокаивающе. Ей вдруг захотелось обнять Торпа, принять его защиту, забыть обо всех своих горестях… Знает ли он, насколько сильно искушает ее сейчас?
— Есть одно затруднение. — Джейн взяла себя в руки и отодвинулась от Торпа. — Я хочу детей. Всегда хотела. Ничто в моем браке не расстраивало меня так сильно, как отсутствие детей. Если бы у меня был ребенок, а лучше — двое, я растила бы их и мне было бы легче переносить ветреность мужа, его страсть к игре… Я, наверное, была бы счастлива! Но Бог не дал нам с Эдвардом детей. А что можете предложить мне вы? Едва ли вы захотите, чтобы я рожала детей вне брака — ваших детей…
Ее речь поразила Торпа.
— А ваши родители? — растерянно спросил он.
— У меня нет никого. Точнее, есть брат, но он служит лейтенантом в Индии. Мать моя скончалась десять лет тому назад, когда мне было пятнадцать. Отец… — От горьких воспоминаний на глаза Джейн навернулись слезы, она сглотнула, чтобы успокоиться. — Отец умер от чахотки, когда я была еще совсем маленькой.
— Простите, — мягко сказал Торп. — Ну, а кузины, тетки, дяди?
Джейн покачала головой, смахнула со щеки слезинку, широко развела руками и внезапно рассмеялась:
— Только не надо мне сочувствовать! Я не собираюсь жаловаться. И смиряться с судьбой тоже не собираюсь. Господь знает, что я всегда умела устраиваться в жизни. А разговоры на эту тему я не люблю: они лишь напоминают мне о людях, которых я потеряла, о моем одиночестве. Ведь даже Эдвард — он был совсем не такой плохой…
Она грустно улыбнулась и отошла к широкому окну с видом на сад. Китайские фонарики зажглись в зелени, заливая клумбы неярким романтическим светом.
— Когда Эдвард возвращался из своих поездок — а мы с ним, бывало, не виделись месяцами, — он часами сидел со мной, перебирая пальцами мои локоны, и читал мне что-нибудь вслух. Он очень любил стихи — смешно, не правда ли? — Она оглянулась через плечо на Торпа и увидела в его глазах странное выражение.
— Немного, — тихо ответил он и попытался улыбнуться, но у него это плохо получилось.
— Правда смешно — такой большой, высокий мужчина, который читал стихи и баловал меня… Но я наслаждалась тогда каждым мгновением! Конечно же, я ненавидела нашу бедность, ненавидела страсть Эдварда к игре. Но он любил меня.
Джейн замолчала, стараясь отогнать неприятные мысли в самый дальний уголок памяти — туда, где хранились воспоминания о том, как она узнала о его смерти, а вскоре после этого — и о размере его долгов.
— Но если бы у вас были дети? — Голос Торпа стал вкрадчивым. — Что бы вы тогда делали? Майор Амбергейт умер, и вы были бы сейчас точно в таком же положении, только с малышами на руках.
Джейн пожала плечами.
— Наверное, я вышла бы за нашего соседа, мистера Лейборна, — спокойно сказала она. — Он рано овдовел, а я всегда ему очень нравилась. Он сделал мне предложение вскоре после смерти Эдварда. Мистер Лейборн — прекрасный человек, и я уже совсем было собралась выйти за него, но тут неожиданно пришло письмо от леди Сомеркоут. Она предложила мне свою поддержку…
— И вы ринулись в Лондон в поисках счастья? Точнее — в поисках счастья для одного из ваших воздыхателей?
— Не смейтесь надо мной, я не вижу в этом ничего зазорного. Я поступила не хуже, чем многие молодые люди, которые ищут жен с солидным приданым, чтобы увеличить собственный годовой доход.
Торп жестко посмотрел на Джейн:
— И сколько же вы принесли в свое время вашему мужу?
— Что за нескромный вопрос?!
Джейн нахмурилась, но с удивлением почувствовала, что не обижается на него. Ей нравился Торп, и, если бы не его постоянные домогательства, они могли бы стать очень близкими друзьями — вместо того, чтобы быть заклятыми врагами.
— И все же скажите, — настаивал он. Джейн заколебалась, но лишь на мгновение:
— Двадцать тысяч.
От удивления Торп присвистнул:
— Теперь я понимаю, почему вы не испытываете угрызений совести, охотясь за Уэйнгровом. Конечно, вы чувствуете себя обманутой.
— О, нет, — быстро ответила Джейн. — Это не так. Сильнее всего я пострадала от ужасного пристрастия моего мужа к игре и не хочу так страдать впредь.
— Итак, для вас важнее выйти замуж за Уэйнгрова, чем сохранить уважение к самой себе?
— При чем здесь самоуважение? Это все общие рассуждения, досужие слова. А реально — как я буду себя чувствовать, если не смогу прокормить своих детей и обеспечить их будущее?
— Ну да, вы же не склоняетесь перед судьбой! — ядовито заметил он.
Джейн слабо улыбнулась:
— Легко быть судьей, когда у тебя самого все хорошо!
Торп нахмурился: ее слова явно задели его.
— Мое условие остается в силе. Итак, вы согласны оставить свои планы в отношении Уэйнрова?
Джейн покачала головой.
— Это невозможно, — просто ответила она. — Вы можете осуждать меня, считать, что я охочусь за деньгами… Но я буду хорошей женой для Фредди — верной и заботливой. Ему не придется ни о чем волноваться. У нас будет прекрасный дом. Я воспитаю ему любящих детей.
— И все же вы продаете себя!
— Если вы так считаете — считайте, не стану переубеждать. Думайте что хотите.
— Жаль, но вы не убедили меня, миссис Амбергейт.
— Как вам угодно, — в ее голосе послышался холод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100