Когда он ступил на окруженную канатом территорию выставки, его взгляд упал на грозную статую Хороса. Черный базальтовый профиль египетского бога блестел в солнечных лучах, льющихся сквозь стеклянную крышу. Эти раскопки не принесли удачи сэру Реджинальду, умершему от лихорадки в возрасте пятидесяти лет. Не были они счастливыми и для первого мастера-прораба, погибшего от укуса скорпиона. А Йен Фэрчайлд был заживо погребен в гробнице. Теперь неудачи, казалось, стали подбираться и к Дилану.Он бродил по галерее, мимоходом разглядывая ряды каноп, выстроившихся вдоль стен. Нет, он не может представить себе, чтобы Шарлотта могла заниматься расхищением таких сокровищ. Он не раз видел, как бережно она брала в руки находки. Глядя на нее, можно было подумать, что каждый пыльный осколок керамической вазы был драгоценнее, чем бриллиант. Но если она невиновна, это означает, что ее покойный муж и ее отец были вовлечены в этот грязный бизнес. Дилан остановился в замешательстве. Она никогда не простит ему, если он разоблачит их. Да и он сам наверняка себе этого не простит.– О, Дилан, как я рада, что вы здесь! Я целый день пытаюсь поймать вас.Дилан повернулся и увидел Шарлотту, которая стояла у витрины с терракотовыми фигурками.– Что вы здесь делаете? Я думал, что вы в одном из рабочих помещений в цокольном этаже.Она протянула ему пачку бумаг.– Я изучала таможенную декларацию, которую прислали из Каира. Два ящика были без пломб, а там экземпляры, которых я никогда не видела. Ничего ценного, но явно из другого раскопа. – Она со вздохом опустила бумаги. – К тому же я могла и ошибиться. Я почти не сплю по ночам, с тех пор как Нефер пропала.Но Дилан не слышал, что она говорила. Он был ошеломлен переменой в ее внешнем виде.– Шарлотта! – Он смотрел на ее платье. – Вы… вы больше не носите черное!На ней было серое платье. Даже и не очень-то темного, густо-серого цвета, но мягкого, светящегося серого оттенка, напоминавшего туман над морем перед восходом солнца.Легкий румянец вспыхнул на ее щеках. Шарлотта осмотрела свое одеяние.– Вы думаете, это слишком вызывающе? – спросила она нерешительно.Дилан рассмеялся бы, если бы не был настолько восхищен. После многих недель, когда он видел Шарлотту неизменно в черном одеянии, ему очень хотелось увидеть ее одетой в яркие цвета, разноцветные ленточки, даже перья. Летнее платье, которое она надела сегодня, не было слишком обильно расшито украшениями, но его серебристо-серый лиф имел спортивный покрой, а рукава спадали свободно, оставляя открытыми ее прелестные ручки. Серая шелковая юбка была совершенной в своей простоте, но с пояска, стягивающего талию, ему подмигнули мелкие изящные пуговки из горного хрусталя. Даже больше того, сегодня она по-другому причесалась, распустив волосы, лишь перехватив их у шеи серебристой шелковой лентой.Это было похоже на то, как будто засыпанный снегом сад вдруг засиял жизнью и яркими красками лета.– Вы прекрасно выглядите, Шарлотта, – сказал Дилан, наконец обретя дар речи. – Нет, это не значит, что вы плохо выглядели в черном, но я уверен, что серый цвет идет вам гораздо больше. – Действительно, в этом платье ее глаза приобрели еще более глубокий, неземной оттенок.– Пора наконец снять траур. – Она глубоко вздохнула. – Пришло время, наверное, оставить и скорбь.Дилан стоял совершенно неподвижно. С одной стороны, он испытывал блаженство, что Шарлотта наконец-то скинула с себя этот траур, но с другой – его терзало беспокойство. Он терялся в догадках, что бы это могло означать.– Я рад, что вы готовы жить дальше. – Его голос прозвучал чопорно, как у гувернантки. – Но я надеюсь, что ваше решение оставить траур не имеет отношения к происшествию… к происшествию недавней ночи.Она оглянулась, чтобы удостовериться, что галерея по-прежнему пуста, и только после этого ответила:– Вы имеете в виду тот поцелуй?– Да, конечно, я имею в виду тот поцелуй и все, что было перед ним. Может быть, я был не прав, что позволил себе такие вольности. – Он в замешательстве запустил руку в волосы. Проклятие, но эта женщина снова заставила его ввязаться в разговор с ней. И почему эти серебристо-серые глаза смотрят на него с таким выражением?– Вы уверены, что вы тот самый Дилан Пирс, о котором ходит так много скандальных слухов? За эти три дня я не раз говорила себе, что ваше место занял некий бледный самозванец. – Она сделала шаг и оказалась совсем близко от него. – Что же будет дальше?– Но я только пытаюсь вести себя как джентльмен.Она подошла к нему еще ближе, и ему ничего не оставалось, как посмотреть на эти обнаженные круглые руки, едва прикрытые струящимися шелковыми серебристыми рукавами.– Я в восторге от джентльмелов, Дилан, до тех пор пока они не превращаются в скучных школьных наставников.– Скучных! – Он сделал движение ей навстречу и притянул к себе. Наконец он прикоснулся к этим восхитительным рукам, ощутил под своими пальцами их шелковистую мягкость. – Берегитесь, или я покажу вам, каким грубым и невоспитанным я могу быть. Неужели вы забыли, как я себя вел той ночью в экипаже?Она насмешливо посмотрела на него в упор.– Вы вели себя как мужчина, который хотел меня, страстно желал. И я не нахожу это ни грубым, ни невоспитанным.Оказывается, когда она стоит с ним рядом, гораздо легче забыть об украденных сокровищах, пропавших кошках и Скотланд-Ярде. Он был прав: с того памятного поцелуя три ночи назад их отношения сильно изменились.– Да, я действительно жажду вас, Шарлотта. Вы очень мне нравитесь.– Очень?– Очень сильно, чтобы обращаться с вами так, как я всегда обращался с другими женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98