В предвкушении пиршества пульс Лэзена, замиравший на зиму, снова учащался. Рождественский день отдавался в безраздельное распоряжение церкви, а потом праздник вспыхивал в полную силу и продолжался до Двенадцатой ночи. В замке Лэзен Рождество отмечали с шиком.
Накануне Рождества в замок съехались гости. Забыв на время праздника о своих распрях с Лэзендерами, прибыли граф и графиня Флит вместе с сэром Саймоном и леди Перро, ближайшими соседями Лэзендеров с севера. Пожаловала дюжина джентри с семьями, пригласили и деревенских жителей, арендаторов, слуг, чтобы заполнить весь огромный зал. В эту ночь все должны были пировать, смеяться, пить, а под утро сэр Джордж по традиции должен был затянуть песню в помещении для слуг.
Все это привело Кэмпион в сильное возбуждение. Жаль, что в замке не было Тоби, но даже и без него она решила повеселиться в этот Сочельник. Она выбрала свое любимое голубое платье, а к вечеру, когда Инид, горничная хозяйки, укладывала Кэмпион волосы, явилась и сама леди Маргарет.
Критически оглядев платье, леди Маргарет осталась довольна.
— Ты очаровательна, Кэмпион.
— Спасибо, леди Маргарет.
— Не меня надо благодарить, а твоих родителей.
Леди Маргарет понаблюдала за манипуляциями с волосами Кэмпион. В свете свечи четко обрисовывалась линия подбородка. Удивительно, что такие увальни, как Мэттью и Марта Слайз, смогли произвести на свет подобную красавицу, а красота Кэмпион была поистине необыкновенной. Она словно притягивала людей. Впрочем, леди Маргарет не была бы сама собой, если бы не сопроводила комплимент критикой.
— Грудь у тебя все еще слишком мала.
— Вы же сами не даете мне возможности сделать ее пышнее, — улыбнулась Кэмпион, глядя в зеркало на леди Маргарет.
— Ох, дитя. Не надо было тебе выходить замуж за этого жуткого человека. И не пугайся сегодня вечером.
— Не пугаться.
— На Рождество Джордж всегда напиваеся. Это семейная традиция. Потом он отправляется на половину для слуг и затягивает весьма сомнительные песни. Уж и не знаю, где он им научился. Думаю, что ни в одной из своих книг он их конечно же найти не мог.
Инид с полным ртом шпилек промычала, что будто бы отец сэра Джорджа научил этим песням своих сыновей.
— Охотно верю, Инид, — фыркнула леди Маргарет. — Мужчины вечно напиваюся на Рождество. Не сомневаюсь, что и Иосиф был весьма надоедлив, когда появлялся на свет младенец Иисус.
С этой не допускающей возражений фразой она вышла из комнаты, поспешив на громкие крики, возвещавшие о прибытии новых гостей.
Инид подкрасила веки Кэмпион ламповой сажей, едва коснулась щек румянами и отступила на шаг.
— Вы, правда, очень красивы, мисс Кэмпион.
— Твоя заслуга, Инид.
Кэмпион посмотрелась в великолепное венецианское зеркало в серебряной оправе, и то, что предстало ее взору, поразило ее. Она улыбнулась при мысли о том, что сказали бы Эбенизер, Скэммелл и Гудвайф, если бы увидели ее сейчас: свободно ниспадающие золотые локоны, увитая серебром и лентами голова, почти полностью обнаженные плечи над шелковым воротом. В этот день было на ней и кое-что новое — сапфировые сережки, которые перешли в ее собственность по настоянию сэра Джорджа. Леди Маргарет проколола ей уши, сначала заморозив их льдом, а потом проткнув одолженным у кожевника шилом.
— Потерпи, дитя. Немножко больно, зато потом удовольствие на целую жизнь. Сиди тихо.
Кэмпион повесила на шею печать, которая легла на платье. Глядя в зеркало, она сдвинула брови.
— А у меня правда слишком маленькая грудь, Инид?
— Ну не надо же прислушиваться ко всему, что она говорит, мисс. Имеет значение лишь то, что думает мистер Тоби.
— Как жаль, что его здесь нет. Я надеялась, он приедет. — В ее голосе послышалась грусть. Тоби она не видела с сентября.
— Вам и так будет весело, мисс. А теперь спускайтесь вниз и не пейте слишком много из этой праздничной чаши. Половина этого зелья способна и лошадь свалить.
По коридорам Нового дома разливалась музыка. Музыканты разместились в галерее, и выпитое вино, которое в конце концов заставит их замолчать, пока еще не сказывалось на их игре. Пройдя через Старый дом, Кэмпион оказалась перед ярко освещенным огромным залом и замерла на верхней ступени, чтобы окинуть взором все это великолепие.
Зал освещали десятки свечей — в канделябрах, на столах и в двух старинных люстрах, подвешенных к желтому потолку за железные кольца. В двух огромных каминах пылал огонь, согревая великое множество гостей, которые смеялись, болтали, пробирались вместе с друзьями и соседями под огромной веткой омелы, свисавшей между люстрами. Уже была расставлена оловянная и глиняная посуда, а на главном столе, за которым усядутся джентри, поблескивало серебро.
Кэмпион, смущенная обилием незнакомых лиц, поискала глазами сэра Джорджа или леди Маргарет. Те располагались у большого камина среди самых знатных гостей. Она стала спускаться по широкой лестнице, потом остановилась.
Вернулся Тоби.
Он все еще был в дорожной одежде и высоких сапогах по колено заляпанных грязью. Онемев от изумления, он поднес к губам кружку с подогретым вином. Не веря своим глазам, он смотрел на спускавшуюся по лестнице красавицу. Она не сводила с него глаз, и лицо ее вдруг озарилось радостью. Когда мать похлопала Тоби по плечу, тот понял, что неудержимо смеется.
— Не пялься так, Тоби, это неприлично.
— Хорошо, мама.
Он продолжал смотреть на Кэмпион. На лице леди Маргарет, которая и подстроила этот сюрприз, вспыхнуло лукавство.
— Я с ней неплохо обращалась, как тебе кажется?
— Да, мама.
У Тоби перехватило дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151