Кэмпион глянула вверх. Карниз длинной галереи, как и площадка перед ней, были щедро украшены искусной лепниной. Но в отличие от площадки, где в изобилии были представлены традиционные мотивы урожая, длинную галерею украшала бесстыдная череда полуголых богов и богинь. Впрочем, сказать «полуголых» было преувеличением. Большинство небожителей гонялось друг за другом в почти полной наготе. Над большим мраморным камином с картиной, изображавшей, вид с севера на замок Лэзен, выделялась ключевая фигура лепной фантазии. Обнаженная женщина с копьем в правой руке стояла, выпрямившись на колеснице. Лицом она дьявольски напоминала леди Маргарет.
— Тебе нравится, дитя?
— Да.
— Почему?
Это была ловушка.
Кэмпион не могла придумать, что ответить. О таких вещах она мало что знала. Никогда прежде не видела ничего подобного. На миг ей вспомнилась огромная картина в комнате сэра Гренвилла Кони, изображавшая склонившегося над озером обнаженного юношу, но эти лепные украшения были совсем другими. В картине сэра Гренвилла было что-то зловещее. Эти же голые проказники были невинны и веселы.
— Ну?
Кэмпион указала на женщину в колеснице.
— Это вы?
И снова леди Маргарет осталась довольна.
— Конечно я. Итальянский скульптор хотел мне польстить. Он догадался, какая у меня фигура, догадался удивительно точно. — Леди Маргарет расцвела. У женщины в колеснице была восхитительная фигура. — Знаешь, кого она изображает?
— Нет, леди Маргарет.
— Охотницу Диану.
Кэмпион сказала:
— Ей поклонялись в Эфесе.
— Конечно. — Голос леди Маргарет звучал кисло. — Я забыла, что ты знаешь Священное Писание. А нагота тебя не смущает?
— Нет, леди Маргарет.
— Хорошо. Излишняя стыдливость несвойственна богам. — Леди Маргарет говорила так, будто была посвящена в тайны небожителей. — Итак, ты ничего не знаешь, плохо одеваешься, но ты влюблена в моего сына. Ведь ты влюблена?
Смутившись, Кэмпион кивнула.
— Да, леди Маргарет.
— Джордж пишет о какой-то ерунде насчет десяти тысяч в год. Это ерунда?
— Не знаю.
— Ну, так расскажи мне.
Кэмпион рассказала про печать, про встречу с сэром Гренвиллом Кони, про письмо, которое нашла в тайнике в комоде отца. Сначала она чувствовала себя неуверенно, но вскоре перестала волноваться и обнаружила, что леди Маргарет — на удивление понимающий слушатель. Пожилая дама поморщилась, когда было упомянуто имя сэра Гренвилла Кони.
— Принц-лягушка? Малютка Гренвилл! Знаю-знаю. Его отец был сапожником в Шордиче.
Она потребовала показать ей печать и нетерпеливо ждала, пока Кэмпион снимет ее с шеи.
— Дай мне. А-а! Венецианская работа.
— Венецианская?
— Ну, это же очевидно, правда? Посмотри, какая работа. Ни один лондонский олух на такое не способен. Так говоришь, развинчивается? — Маленькое распятие привело ее в восторг. — Нонконформистское распятие!
— Что-что, леди Маргарет?
— Тайное распятие, дитя. Католики носили их, когда их религию объявили незаконной, распятие, замаскированное под драгоценность. Как увлекательно. А у сэра Гренвилла точно такое же?
— Нет.
Кэмпион описала серебряную обнаженную женщину, и леди Маргарет громко расхохоталась:
— Обнаженная женщина!
— Да, леди Маргарет!
Леди Маргарет все еще улыбалась.
— Ну, до чего же некстати. Сэр Гренвилл не сообразил бы, что делать с обнаженной дамой, случись ему перекатиться на нее в постели. Нет, дитя, вкусы сэра Гренвилла прямо противоположны. Ему нравится, чтобы обнаженное тело рядом с ним было мужским. — Она посмотрела на Кэмпион, сдвинув брови. — Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем я говорю, правда?
— Ни малейшего.
— Какая невинность. Я думала, после грехопадения ее больше не существует. Ты слышала про Содом и Гоморру, дитя?
— Да.
— Так вот, сэр Гренвилл был бы счастлив, будь он содомским принцем-лягушкой, дорогая. Позже тебе все объясню. — Она снова соединила обе половинки печати и отдала их Кэмпион. — Вот. Бери ее. Джордж тебе не поверил, но он иногда до смешного глуп. Не сомневаюсь, что все его причуды рухнут вместе с черепицей на старой крыше.
Кэмпион нюхом чуяла победу. И дело не только в десяти тысячах фунтов, каждая из которых была достаточно веской причиной для того, чтобы закрыть глаза на ее происхождение и воспитание. Ей было приятно общество леди Маргарет, и она чувствовала, что леди Маргарет отвечает ей взаимностью. Она обратила внимание на то, что леди Маргарет назвала ее «дорогая», хотя та будто бы этого и не заметила.
Пожилая дама, нахмурившись, смотрела на девушку.
— Ты не можешь выяснить, будут ли эти деньги принадлежать тебе?
— Нет.
— Правдивый ответ. Так говоришь, ты девушка?
— Да.
— Обещаешь? Кэмпион улыбнулась.
— Да.
— Это важно, дитя. Боже мой, неужели ты не понимаешь, как это важно?
Кэмпион пожала плечами.
— Для замужества?
— Для замужества! — передразнила ее леди Маргарет. — Джордж лишил меня девственности в стоге сена за много недель до свадьбы. Он действовал неуклюже и слишком шумно, хотя с радостью могу свидетельствовать, что с годами у него стало получаться лучше. Нет, глупый ребенок, не для свадьбы, а для суда.
— Для суда?
— Я полагаю, ты не хочешь оставаться женой мистера Скэммелла?
Кэмпион замотала головой.
— Нет.
— Тогда, возможно, брак придется аннулировать. А чтобы этого добиться, тебе придется доказать, что он так и не осуществил брачных отношений. Нужно ли мне объяснять тебе, что это значит?
— Нет, — потупилась Кэмпион.
— Слава Богу. Священник не может поженить, дитя. Когда мы с Джорджем венчались, епископ был великолепен и очень внушителен, но Бог не обратил на это никакого внимания, пока Джордж не уложил меня в постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151