— Вы полагаете, она к этому не способна?
— Не способна? Да она сильнее всех жокеев, против которых мне приходилось выступать! Я беспокоюсь о ее благополучии.
— Благополучии? — нахмурился Дастин. — Как может на него повлиять участие в дерби? Вы полагаете, что все совершается слишком быстро и нагрузка для нее будет чересчур велика?
Олдридж не сдержался и фыркнул:
— Как раз наоборот! И нагрузка ей вовсе не помешает. С других семь потов сойдет, а она по-прежнему будет в форме.
— У вас есть основания думать, что негодяи, угрожавшие вам, узнают Николь? — взволнованно спросил Дастин.
— О нет! — Ответ Ника звучал убедительно, и можно было предположить, что уверенность эта родилась после многих часов тяжких раздумий. — Насколько я знаю, эти люди никогда в глаза не видели Ники. А если даже и видели, то уверены, как и все прочие, что она сейчас в Шотландии вместе со мной. Помогает залечить мою травму. Кроме того, они никогда не видели ее в костюме жокея. Ники удалось ввести в заблуждение многих других жокеев, большинство из которых — мои друзья, знающие ее с младенчества. Она начала говорить более низким голосом, изменила манеру держаться, жестикуляцию и… обмоталась куском материи. — Ник невольно покраснел. — Так вот, все это заставит моих коллег слишком напрягать зрение, чтобы узнать в этом парне Ники, а они этим заниматься не станут, особенно в Эпсоме. Все их внимание будет занято собственными лошадьми. По крайней мере я молю Бога, чтоб так оно и было. — Ник вытер вспотевшие ладони о бриджи. — Все мои страхи связаны со временем непосредственно перед состязаниями. Ники должна будет взвеситься за четверть часа до начала скачек и пройти жеребьевку. Вот тут она будет наиболее уязвима. Стоддард — новичок на скаковой дорожке. В расписании состязаний он будет заявлен как ваш жокей, так что вокруг него возникнет немалый ажиотаж. Вполне естественно, что другим жокеям захочется оценить своего будущего соперника. А если они станут к нему приглядываться слишком пристально…
— У них не будет такой возможности.
— Что?
— Я достаточно влиятельный человек, Олдридж, и намерен предпринять кое-какие меры, чтобы исключить ситуацию, о которой вы говорите. Николь прибудет в Эпсом перед самым началом дерби. Взвешиваться она будет одна. Николь с Кинжалом займет стартовую позицию за несколько секунд до сигнала. Ни у кого не будет времени как следует их рассмотреть.
— Благослови вас Бог, милорд! — с облегчением выдохнул Ник. — Трудно передать, как меня измотали эти мысли.
— Что ж, теперь вы можете с ними распрощаться. А теперь скажите мне откровенно, что еще вызывает ваше беспокойство относительно Николь?
Ник снова напрягся.
— Хорошо, буду откровенен, милорд. Я никогда не предполагал, что планы Николь зайдут так далеко. Мы нуждались в деньгах. Я должен был исчезнуть, а ей предстояло найти работу и поддержать себя и меня, пока эти мерзавцы не прекратят гоняться за мной. Я предполагал, что Николь устроится в Тайрхеме, будет тренироваться, но до скачек дело не дойдет. До июля еще целых два месяца — время более чем достаточное, чтобы эти подонки потеряли ко мне интерес и обратили свое внимание на более сговорчивых. Тогда мы с Ники смогли бы вернуться к своей обычной жизни. — Губы Ника вытянулись в тонкую жесткую полоску. — Я не хочу, чтобы моя дочь вела жизнь жокея.
— Я тоже не хочу, — жестким тоном произнес Дастин. — Мне никогда и в голову не приходила подобная перспектива. Вот вам мое слово, Олдридж. Николь будет под надежной защитой не только на стартовой линии, но и во всей дальнейшей работе.
— Милорд, при всем моем уважении к вам я не могу взять в толк, как вы намерены обеспечить такой всеобъемлющий надзор? — Ник отважно взглянул на Дастина. — Или же мне следует спросить, кто будет его осуществлять. Вы?
— А если я, то вам это будет неприятно?
— Неприятно? Нет. Немыслимо? Да! — Ник перевел дух, пытаясь взять себя в руки. — Понимаю, что веду себя слишком дерзко, разговаривая с вами подобным образом. Более того, у меня нет оснований не доверять вам. Ники говорила, что вы были не только добры к ней, но и проявили себя безупречным джентльменом. Я, несомненно, перехожу границы дозволенного, учитывая, кто я и кто — вы. Единственное, что меня извиняет, — это то, что в Николь вся моя жизнь.
— Вы — ее отец, и это перевешивает все условности. Выскажитесь до конца.
— Хорошо, милорд. Ники выросла среди людей, которые относились к ней как к собственному ребенку. Поэтому у Николь не было случая взглянуть на себя глазами поклонника. Она даже не отдает себе отчета в том, что за последние несколько лет превратилась в очень красивую молодую женщину. Точная копия своей матери! Да и сам я не воспринимал этого превращения, пока несколько дней назад она не надела женское платье. Это было в тот самый вечер, когда Николь прочла ваше объявление в газете. В тот вечер вы, кажется, познакомились.
— Помню.
— Именно это меня и беспокоит, — сухо заметил Ник.
— Потому что я познакомился с Николь, прежде чем встретился со Стоддардом?
— Нет, из-за вашего интереса к ней. Потому что Николь чиста и невинна, а ваша репутация, милорд, ни у кого не вызывает сомнений.
Дастин неожиданно расхохотался:
— Теперь я начинаю понимать, от кого Николь унаследовала свою прямоту.
— А вы сами столь же откровенны?
— По-видимому, мне на роду написано быть таким, по крайней мере с семейством Олдриджей. Да, я намерен быть абсолютно откровенным, и не только ради вас, но и ради самого себя. — Дастин помолчал. — Я вообще-то не привык обсуждать свою личную жизнь, но в данном случае делаю исключение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100