Но, Кинжал, — зашептала Николь, — ты в свою очередь не должен выдавать мой секрет. Пусть думают, что тебя успокоило уже само мое присутствие и… мое мастерство, разумеется, — добавила она с лукавой усмешкой. — Но то, что я женщина, должно оставаться между нами. Нами и лордом Тайрхемом. Договорились?
Кинжал потянулся к карману Николь, выпрашивая очередной кусочек сахара.
— Шантаж, да? — спросила Николь, протягивая своему сообщнику лакомство. — Очень хорошо. По рукам. А теперь не прогуляться ли нам на пару? Мне хотелось бы, чтобы к концу дня ты прошелся легким аллюром, а завтра продемонстрировал рысь. Глядишь, к середине недели мы уже будем вовсю галопировать, а к концу начнем готовиться к Эпсому. Как тебе такой план?
Жеребец ответил на слова Николь ржанием.
— Отлично! Вперед, Кинжал!
Сорок пять минут спустя Николь и Кинжал уже объезжали иноходью скаковой круг Тайрхема, и плавность хода жеребца поразила даже Николь.
— Великолепно! — похвалила его девушка, похлопывая по шее и переводя на шаг. — Ты сможешь выиграть дерби даже с менее опытным наездником. У тебя такая грациозная поступь, что мне не терпится увидеть тебя в галопе. Но все же я подожду. До завтра. На сегодня мы сделали достаточно, пора возвращаться в конюшни.
Впервые после того, как села в седло, Николь расслабилась, чтобы оглядеться вокруг. И тут она с превеликим удивлением заметила, что за ней наблюдают.
В конце дорожки стояли, сияя улыбками, Дастин и Брекли. Брекли восхищенно покачивал головой и что-то тихо бормотал. Во взгляде же Дастина было нечто такое, от чего сердце Николь замерло.
— Бесподобно! — воскликнул Дастин, салютуя подъехавшим Николь и Кинжалу. — Мы посрамлены, мистер Стоддард.
— Это уж точно. — Брекли снова потряс головой. — Никогда бы этому не поверил, если бы не убедился собственными глазами.
— Мне просто повезло, — ответила Николь. — Тог, кто прежде общался с Кинжалом, был, очевидно, человеком крупным. Я же — невысокий, легкий да и слишком молод, чтобы мой голос обладал грозным тембром. — Николь одарила собеседников самодовольной улыбкой. — И, по правде говоря, я еще и хороший наездник. А Кинжал — прекрасный конь. Сочетание непобедимое. А теперь извините нас, мы пройдем в конюшню.
— Вы были правы, милорд, — сказал Брекли, как только новый жокей отъехал. — Стоддард именно таков, каким его представил Олдридж.
— Согласен, — кивнул Дастин, провожая Николь взглядом. Затем он резко развернулся и достал из кармана часы. — Брекли, будьте любезны, представьте Стоддарда остальным служащим. У меня через час встреча с новым тренером.
— Конечно, милорд.
Не обращая внимания на удивленное выражение лица Брекли, Дастин направился к дому, быстрым шагом пересек длинный холл, вошел в кабинет и запер за собой дверь.
Дастин был в беде. В большой беде.
Налив себе коньяка, он посмотрел в огромное окно, за которым открывался сказочный вид на лесистые холмы Тайрхема. Но Дастин не замечал этих красот. Перед его внутренним взором маячил образ Николь, сидевшей в седле так естественно словно она в нем родилась. Николь обращалась с Кинжалом с искусством опытного жокея, а вовсе не новичка. Новичка? Черт возьми, да три последних жокея Дастина, каждый с десятилетним опытом, мог бы многому поучиться у Николь! Опытный глаз Дастина отметил школу Ника Олдриджа в каждом жесте Николь: посадка, техника, плавность, координация, проницательность в отношении возможностей лошади. Николь была истинной дочерью своего отца. Меньше чем за час она превратила полудикого жеребца в будущего чемпиона, коим он и должен был стать.
Николь была прекрасна!
Губы Дастина скривились в невеселой усмешке. Николь обвинила его в недооценке ее способностей из-за того, что она женщина. Она ошибалась.
Дастин не только видел ее исключительные таланты, но и без всяких колебаний признал в Николь лучшего наездника, которого он когда-либо видел. Честно говоря, Дастин готов был поставить не только свою репутацию, но и все свое состояние и всех своих породистых лошадей на то, что Николь выиграет дерби.
Так что ее беспокойство лишено каких-либо оснований. С мастерством Николь и решительностью Дастина им будет легко убедить мир конного спорта в том, что Николь — это Олден Стоддард.
Но одно дело вводить в заблуждение публику. Обманывать себя — совсем другое. Эта мысль напомнила Дастину о сложности положения, в котором он оказался. Дастин мог называть Николь жокеем, но он никогда, даже на самый краткий миг, не мог смотреть на нее как на мужчину.
Выпив залпом коньяк, Дастин задумчиво повертел в руке пустой бокал. Он ожидал, что маскировка Николь доставит некоторые трудности, но не мог представить, что его чувства к Николь проявятся с такой силой, что он не в состоянии будет с ними справиться. А именно так и случилось. Только что эти светящиеся триумфом аметистовые глаза, это лицо, полуприкрытое жокейской кепочкой, но такое неописуемо прекрасное, заставили Дастина выдержать нелегкую битву с его инстинктами. Ему пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы не стащить Николь со спины коня и не заключить в объятия.
Но… он дал слово.
Так когда же, черт побери, пройдет это наваждение? Дастин не мог избавиться от своих чувств, но он не мог и поступать, руководствуясь ими. По крайней мере до тех пор, пока Николь сама не сделает шага навстречу. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств сексуальная увертюра будет для Николь такой же чуждой, как и затягивание корсета. К тому же редкие визиты, которые она ему позволила, будут происходить в коттедже под бдительным оком отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100