Ей предстояло еще одно важное дело – убедить отца, что он должен помочь сохранить жизнь Джеку Лэффи.
– Жаклин, да ты с ума сошла?
Джордж плотно закрыл дверь, чтобы их не могли подслушать. Проведя восхитительные два часа в обществе любимой дочери, он совершенно не был готов к ее возмутительному требованию.
Он повернулся к ней, делая вид, что не замечает ее ярости.
– То, что ты предлагаешь, совершенно абсурдно! Об этом не может и речи идти!
– Почему, папа? Почему? – возмутилась Джеки. – Ты ожидал, что с моим замужеством Джек Лэффи мирно скончается?
– Ты не вышла бы замуж, если бы Дэн узнал, чем ты занимаешься! '
– И он ничего не узнает! Поэтому я и прошу тебя сделать то, что сама я не могу.
Джордж растерянно потер ладони.
– Папа! – Джеки подошла к нему и взяла его за руки. – Ты же сам одобрял и мой брак, и мои взгляды.
– Но я никогда не думал, что ты станешь обманывать мужа!
Лицо Джеки приняло упрямое выражение.
– Я не могу поступить иначе!
– Нет, можешь! Ты можешь рассказать ему правду.
– И он сразу потребует, чтобы я перестала писать в газету.
– Естественно!
– Но я не могу с этим согласиться! Сейчас, когда такое происходит... не только в Европе, но и в нашей стране. – Она решительно покачала головой: – Нет, Лэффи должен продолжать свое дело. – С этими словами она достала из-за корсажа сложенные листки. – Вот статья для номера на этой неделе.
Джордж неохотно взял статью и быстро пробежал глазами.
– Эта статья заденет многих важных людей, – коротко заметил он.
– Не в первый раз! Но я не могу молчать; когда пенсильванские фермеры, и так находящиеся на грани выживания, вынуждены платить бешеные налоги, которые их попросту разоряют. Налоги устанавливаются чиновниками, пекущимися только о богатых. – Она погладила отца по щеке: – Прошу тебя, mon pere! Я прошу тебя только передать статью посыльному. Я не снимаю с себя ответственности и готова отвечать за все возможные последствия. – Она умоляюще взглянула на него. – Когда фермеры победят, у меня уже не будет такой необходимости высказывать свою точку зрения.
– Уверяю тебя, что тогда появятся другие, такие же важные вопросы, – скептически заметил Джордж.
– Я подумаю о том, как сказать правду Дэну.
– В самом деле?
Джеки кивнула, надеясь, что провидение избавит ее от необходимости выполнить свое обещание.
– Да, а пока ты согласен мне помочь?
Джордж вздохнул.
– Когда я мог тебе отказать?
Джеки с благодарностью сжала его пальцы.
– Спасибо, папа! Поскольку ты незаметно сопровождал меня во время моих вылазок, полагаю, тебе известно место и время встречи?
Джордж нахмурился, припоминая пустынное место, где он был несколько раз, украдкой сопровождая свою упрямую дочь.
– В переулке... за зданием суда и кладбищем, сразу после Маркет-стрит. Сегодня вечером, в восемь часов. – Он положил бумаги в карман сюртука. – И не благодари меня, Жаклин! Меня просто в дрожь бросает, когда я представлю себе реакцию Дэна на нашу договоренность!
– Уверяю тебя, от меня он об этом не узнает! Папа?
– Я тоже ничего ему не скажу. Предоставляю тебе уладить эту ситуацию со своим мужем.
Дэн собирался постучать в дверь, но рука его замерла в воздухе. Последние слова разговора, который велся в кабинете Джорджа, словно кинжалом пронзили его сердце.
«Сегодня вечером... Ситуацию со своим мужем... Нашу договоренность...»
Дэн медленно опустил кулак, сжав его с такой силой, что суставы побелели. Он подозревал об этой ужасной правде, хотя старался отгонять свои подозрения. Бог свидетель, Александр пытался приготовить его своими предостережениями. Так почему же он чувствует себя преданным?
Он должен узнать больше... узнать, до какой степени дошло предательство его жены. Прижавшись ухом к двери, Дэн начал прислушиваться, но голоса стали тише, и отдельные фразы, которые ему удалось уловить, были совершенно невинными.
Овладев собой, он постучал.
После минутной паузы послышался голос Джорджа:
– Да?
Дэн вошел в кабинет.
– Я пришел за своей женой. – Как он ни старался, голос его прозвучал сухо.
Джордж нервно облизнул губы, на его лице застыло странное выражение. Чувствует за собой вину?
– Разумеется, Дэн. Мы с Джеки славно провели время.
Джеки, напротив, вся светилась от счастья. Встав на цыпочки, она поцеловала отца в щеку.
– Была очень рада повидаться с тобой, папа. Приходи к нам как-нибудь пообедать. Да, и, конечно, Монику мы тоже приглашаем.
Они пешком возвращались домой, Дэн хранил молчание, и Джеки время от времени поглядывала на него, пытаясь угадать причину его странного, задумчивого вида.
– Ты закончил свою работу? – наконец спросила она.
– Более или менее.
– Возникли какие-то проблемы?
– Нет, никаких.
– Так в чем же дело? – спросила она, останавливаясь у крыльца их дома.
Дэн застыл на месте, сурово глядя на жену, от чего у нее по спине пробежал холодок.
– Скажи ты.
Джеки судорожно перевела дыхание.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Неужели? – Взгляд Дэна помрачнел.
Джеки медленно покачала головой, исполненная самых дурных предчувствий.
Дэн тяжело задышал, чувствуя, что вот-вот взорвется от гнева. Он хотел выкрикнуть ей в лицо всю правду о своей боли и ее предательстве, хотел смахнуть лживые слова с губ Джеки, уколоть ее так же больно, как она его.
И вместе с тем он жаждал, чтобы она стала отрицать свою вину, объяснила ему правду, с корнем вырвала бы прошлое.
Чтобы она любила его так, как он любит ее!
Приглушенно чертыхнувшись, Дэн схватил Джеки за руку и втащил в дом.
– Отправляйтесь домой, Стиверс! – приказал он удивленному слуге, который застыл в холле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100