«Хендрик!
Считай это письмо уведомлением о том, что отныне ты освобожден от обязанностей моего семейного поверенного. Нет необходимости говорить, что результаты моего расследования делают любое сотрудничество между нами невозможным. Кроме того, я хочу сообщить о своем намерении оповестить власти об этих результатах и с помощью доказательств, которые у меня есть, позаботиться о том, чтобы тебя лишили. всех твоих регалий и заточили в тюрьму».
Хендрик нахмурился, уставившись в последний абзац письма, который был для него как заноза в боку со дня смерти Кентона:
«Что касается твоей гнусной угрозы, я принял меры и спрятал доказательства в надежном месте, так что, если со мной случится несчастье, они попадут в нужные руки, и ты будешь разоблачен не только как мошенник и вор, но и как убийца. Будь уверен, твои преступления не останутся безнаказанными.
Кентон Стил, герцог Колвертон».
Грязно выругавшись, Хендрик прошел по комнате, сунул письмо обратно в сейф и со стуком захлопнул дверцу.
Знать бы, что Кентон не только собрал доказательства, но и запрятал их где-то… вместе с бухгалтерскими книгами Дезмонда. Но он ни о чем не подозревал до тех пор, пока не стало слишком поздно. Он уже убил единственного человека, знающего, где хранятся проклятые улики, и таким образом сам себе уготовил тюрьму.
Если только Дезмонду не удалось найти доказательства раньше Квентина или властей.
Это была его единственная надежда и цель, которой он добивался со всей хитростью, на какую был способен. Разумеется, Дезмонд не догадывался, что доказательства, собранные Кентоном, касаются не только бухгалтерских книг старшего сына, а гораздо серьезнее. Хендрику только того и нужно было.
Если бы Дезмонд догадался даже о сотой части его преступлений, если бы заподозрил, как велика его вина, то, возможно, до этого дурака с затуманенной от пьянства головой дошло бы, что Кентона, который любил совать нос не в свои дела, убил Хендрик.
— Хендрик! Открой дверь!
От громкого стука Хендрик едва не свалился с кресла.
— Я знаю, что ты там. Пусти меня, или я сломаю проклятый замок.
Заскрежетав зубами, Хендрик поднялся, жалея о том, что Питере ушел обедать и потому не может вывести отсюда Дезмонда за ухо. За несколько дней это было уже третье посещение назойливого типа. И все потому, что он потерял свою драгоценную Брандис, а Квентин постоянно терзает его вопросами о Кентоне.
И все-таки Дезмонда нельзя полностью сбрасывать со счетов. Если Квентин в чем-то заподозрил брата, то эти подозрения в конечном итоге могут привести его к семейному поверенному.
Стук в дверь возобновился.
— Хендрик, открой проклятую дверь, или я вышибу ее. Клянусь.
— Иду, Колвертон. Успокойся. — Хендрик щелкнул замком и широко распахнул дверь. — С чего ты вдруг так раскричался? Дезмонд с безумным взглядом влетел в контору:
— Где Питере?
— На обеде, полагаю. — Хендрик поднял бровь, рассматривая встрепанного Дезмонда. — Ты пьян?
— На этот раз нет. — Дезмонд захлопнул за собой дверь. — Ты сукин сын. — Он грозно двинулся на юриста. — Как ты мог такое совершить?
Ярость в голосе Дезмонда заставила Хендрика насторожиться.
— Не знаю, — ответил он, не сделав и шага к отступлению. — Это зависит от того, что ты имеешь в виду.
— Я видел ее, ублюдок, — прорычал Дезмонд. — Я видел записку с угрозами.
Хендрик окаменел:
— Какую записку?
— Обе. Но сейчас я говорю о твоей. О той, где ты грозился убить отца и покончить со мной. Вспомнил?
— Дезмонд, в том, что ты говоришь, нет ни капли смысла. — Хендрик спокойно подошел к буфету и налил в бокал большую порцию мадеры. — Вот. Выпей. Это поможет тебе прийти в себя.
Дезмонд с яростью выбил бокал из руки Хендрика, бокал ударился о стенку и разбился на мелкие осколки.
Хендрик поморщился, схватившись за руку, глаза его злобно вспыхнули, когда он увидел, как темные пятна мадеры расплываются по ковру.
— Ты лишился ума?
— Определенно. А еще у меня открылись глаза. Ты убил моего отца. Ты угрожал его жизни, а затем забрал ее.
— Ты безумен. — Хендрик согнул пальцы, стараясь умерить боль. — Я не знаю, о какой записке ты тут разглагольствуешь. И почему, черт возьми, ты решил, что я убил…
— Что с твоей рукой?
Хендрик мгновенно спрятал ее за спину, проклиная Дезмонда, который именно в этот раз явился трезвым.
— Ты только что ударил по ней, глупец.
— Но не настолько же сильно. — Дезмонд нахмурился. — А что там за ссадины я видел?
— Ссадины? Это капли мадеры, которой ты только что оросил мой кабинет. Думаю, чрезмерное пристрастие к вину повлияло на твое зрение, Колвертон.
— Ты лжешь.
Дезмонд кинулся вперед, схватил руку Хендрика и вывернул ее, прежде чем поверенный успел опомниться. Уставившись на глубокие царапины, Дезмонд почувствовал, как у него свело живот. Картину дополнила еще одна зловещая деталь.
— Господи. — Подняв голову, Дезмонд встретился с ледяным взглядом Хендрика. — Так это ты стрелял в Брандис. Господи, Хендрик, ты и ее хотел убить?
— Отпусти меня, глупый слюнтяй. — Хендрик высвободился одним резким движением. — Хватит с меня твоего детского лепета. Тебе нужна правда? Изволь, я скажу тебе правду. Да, я убил твоего отца. Как? Это было чертовски просто благодаря тебе. Ты сообщал мне о каждом шаге Кентона с той минуты, как он раскрыл твои махинации. Ты каждый день несся ко мне в контору, словно перепуганный ребенок в поисках защиты, и докладывал о всех планах Кентона в надежде спасти свою трусливую голову. Как только я узнал, что он прибегнул к услугам сыщика, я без труда подделал записку, якобы написанную рукой Гаррети, и срочно вызвал Кентона в Лондон в нужное мне время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124