– Саймон? – тихо и испытующе прозвучал во тьме голос Эмили. – Вы не спите?
– Нет.
– Я тут кое о чем подумала.
Саймон удовлетворенно улыбнулся. Конечно, даже лучше, если она сама сдастся на его волю. Интересно, она прямо попросит разрешения присоединиться к нему в постели или применит более тонкую тактику, сказав, что замерзла и хочет согреться? В любом случае он облегчит ей этот шаг.
– О чем же, Эмили?
– Вы действительно заставили своим появлением упасть в обморок Люсинду Канонбери, когда вошли тогда в бальную залу?
– Что за чепуху вы несете? – Саймон уставился на фигуру в кресле.
– Селеста говорит, что это случилось в Лондоне. По ее словам, все леди на брачном базаре, в том числе и Люсинда, ужасно боялись вас – вдруг вам вздумается сделать им предложение.
– Никогда не замечал никаких глупых девчонок, которые плюхаются в обморок, когда я вхожу в бальную залу, – пробормотал Саймон.
Ему тогда, конечно, передали, что молодой Канонбери стало дурно, но сам он ничего не заметил. Там было полно народу.
Эмили хихикнула в темноте:
– Я сказала Селесте, что все это просто притворство. Я абсолютно уверена, что все молодые леди на брачном базаре, наоборот, были совершенно покорены вами, и вы их, наверное, страшно уязвили тем, что даже не удосужились их заметить.
Саймон понял, что Эмили явно еще не представляла, какой репутацией он пользовался в столице. Она, как всегда, романтизировала ситуацию.
– Вы правы, – ответил он ей в тон. – Все это полнейшая чепуха. – Вдруг ему в голову пришла одна мысль. Мгновенно прокрутив ее со всех сторон, он принял решение. – Эмили, вы хотели бы отправиться в Лондон?
– Да, очень. А вы думаете, можно? Папа всегда говорил, что я не должна ездить в город слишком часто, а то кто-нибудь вспомнит про скандал в моем прошлом. Мне не хотелось бы ставить вас в неловкое положение, Саймон.
– В вашем прошлом больше нет скандала, Эмили.
– Нет? – В ее голосе прозвучало замешательство.
– Нет. Я внушил некоторым людям, в том числе лорду и леди Гиллингем и Прендергасту, кое-что знающим о вашем небольшом приключении пять лет назад, что о нем больше никогда не следует упоминать. Это, кстати, касается и вас. Насколько вам известно, Эмили, никакого скандала не было…
– Но, Саймон…
– Не стоит это обсуждать. Обсуждать нечего. А если кто-то попытается что-либо сказать, вы сообщите мне немедленно. Вы поняли?
– Да. Но, Саймон, я все же…
Он на мгновение смягчился:
– Я понимаю, вы цепляетесь за воспоминание о несчастном происшествии как об одном из самых волнующих моментов вашей жизни, но надеюсь предоставить вам для воспоминаний еще более волнующие моменты.
– Ну, я тоже так думала, – откровенно призналась она. – Потому и просила вас жениться на мне. Но теперь я уже ни в чем не уверена… Похоже, я совершила непростительную ошибку.
– Единственная ваша ошибка, дорогая моя, – это то, что вы считаете, будто сможете справляться со мной так же легко, как вы справляетесь с делами. Мной не очень-то легко управлять, мадам.
– Как вам не стыдно произносить подобные веши?!
– Это правда. Но мы скоро уладим наше затруднение. Вы явитесь ко мне и мило извинитесь за то, что взбунтовались, А потом хорошенько попросите, чтобы я взял вас обратно в свою постель, и с этим будет покончено.
– Как бы не так, черт меня подери!
– По-моему, мы говорили о поездке в Лондон.
– Мы говорили о вашем непробиваемом высокомерии, – парировала она.
– Мы отправимся в город как можно быстрее.
– Почему? – требовательно спросила Эмили. – Почему мы вдруг должны сломя голову мчаться в Лондон?
– Потому что, – отвечал Саймон, размышляя о великой благодарности маркизы и маркиза Норткот, – мне кажется, сейчас самое время ввести вас в свет.
Норткот, как Пеппингтон и Канонбери, наконец попался. Маркиз мог оказаться полезным, и Саймон твердо намеревался использовать его и маркизу, чтобы представить Эмили светскому обществу.
Эмили долго молчала.
– Вы действительно так думаете, Саймон? Он снова улыбнулся про себя.
– Да. – Откинув простыню, он встал. – Ну вот что, я совсем замерз, и мне неудобно. Я вынужден потребовать, чтобы вы легли в постель и прихватили с собой одеяло.
Эмили в тревоге выпрямилась и вцепилась в одеяло, увидев, что он решительно направляется к ней. Она настороженно смотрела на него в полумраке.
– Повторяю, Саймон. Я не позволю вам заняться со мной любовью.
Он протянул руки и вытащил ее из кресла:
– Успокойтесь, дорогая моя. Речь идет об удобстве и здоровье. Даю вам слово, что не применю к вам силу. – Он поставил ее на ноги и начал хладнокровно и ловко сбрасывать с нее одежду.
– Ха! Рассчитываете, что, как только уложите меня в постель, я взмолюсь, чтобы вы занялись со мной любовью?! – с вызовом бросила она, безуспешно трепыхаясь в его руках. – Думаете, я настолько слабовольна?
– Вы не слабовольны, моя радость. – Саймон бросил на кресло ее дорожное платье, оставив Эмили в одной тоненькой муслиновой сорочке. – Вы темпераментная, страстная и импульсивная. А это не одно и то же.
Эмили перестала биться в его руках и взглянула на него прищурившись, чтобы рассмотреть получше:
– Вы действительно так думаете, Саймон?
Он коротко усмехнулся и, подхватив ее как перышко, понес к постели:
– Я в этом совершенно уверен, дорогая моя. И хотя вы сейчас на меня сердиты, вы же не захотите заморозить меня ночью до смерти? А поскольку мы не можем оба воспользоваться одеялом, если только не разделим одну постель, выбора у нас нет. Вы должны присоединиться ко мне.
Смирившись, Эмили вздохнула и быстро скользнула под одеяло. Она напряженно застыла на самом краешке кровати, пока Саймон укладывался рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105