Скорее всего ей предстоит расстаться и с драгоценной перепиской, ставшей за последние несколько месяцев самым важным в ее жизни.
А ужас заключался в том, что во время своего пребывания у Гиллингемов – в столь близком соседстве – Траэрн непременно услышит какой-нибудь скользкий намек на несчастное происшествие в ее прошлом. Разумеется, хозяйка дома, где он будет гостить, леди Гиллингем, как и вообще все в Литл-Диппингтоне и в округе, прекрасно осведомлена о страшном пятне на репутации Эмили. Хотя все случилось пять лет назад и теперь разговоры уже поутихли, но никакой тайны ни для кого не было.
Эмили пыталась рассуждать здраво. Рано или поздно – если Саймон Траэрн задержится в их краях надолго – кто-нибудь непременно упомянет о происшествии.
– Черт подери! – довольно громко произнесла Эмили, нарушив тишину библиотеки, и поморщилась от своих неженских слов.
Одним из не слишком приятных последствий длительного уединения в большом доме в обществе одних только слуг было то, что она заимела некоторые дурные привычки. Например, когда ей того хотелось, могла свободно выругаться, как мужчина. Эмили мысленно приказала себе следить в беседах с мистером Траэрном за своей речью. Она была уверена, что такой человек, как он, с его утонченностью чувств сочтет ее привычку к резким выражениям совершенно недопустимой для женщины.
Эмили тяжело вздохнула. До чего же трудно будет соответствовать высоким требованиям Саймона. И она виновато подумала: а не ввела ли она его в некоторое заблуждение относительно своих собственных духовных качеств – утонченности и ума.
Она порывисто встала и подошла к окну, обращенному на цветник. Эмили и в самом деле не знала, радоваться ей или отчаиваться из-за письма Траэрна. Она чувствовала себя так, словно стояла на краю глубокой пропасти.
Саймон Траэрн приезжает в Литл-Диппингтон. Это никак не укладывалось у нее в голове. Потрясающие возможности и риск будоражили воображение. Он не написал, когда прибудет, но похоже, что в скором времени. Наверное, через несколько недель или в следующем месяце.
Может, ей лучше изобрести срочный визит к какой-нибудь дальней родственнице?
Нет, она не переживет, если упустит такой шанс. Пусть даже потом все рухнет. О, как ужасно, что приходится бояться встречи с человеком, которого любишь.
– Черт подери! – повторила Эмили и обнаружила, что улыбается как идиотка, хотя ей хочется плакать.
Напряжение стало почти невыносимым. Она вернулась к большому столу и дочитала письмо Траэрна до конца:
«…Благодарю Вас за экземпляр Вашего последнего стихотворения» Мысли во мраке перед рассветом «. Я прочел его с большим интересом и должен Вам сообщить, что особенно меня потрясли те строки, где Вы рассматриваете поразительное сходство между треснувшей вазой и разбитым сердцем. Очень впечатляюще. Надеюсь, к тому времени, как Вы получите это письмо, у Вас уже будет положительный отзыв от издателя.
Всегда Ваш С. О. Траэрн».
Теперь Эмили знала, что вряд ли решится поспешно уехать к несуществующей родственнице. Будь что будет, но она не в силах устоять перед возможностью встретиться с человеком, который так понимает ее поэзию и назвал ее стихи очень впечатляющими.
Она аккуратно сложила письмо Саймона и спрятала за корсаж своего бледно-голубого утреннего платьица с завышенной талией. Быстро взглянув на часы, она поняла, что пора возвращаться к работе – ей предстояло сделать еще очень много, прежде чем отправиться на очередное заседание Общества литературных четвергов.
Разобрав уже половину почты, Эмили наткнулась на письмо с очередным отказом издателя. Она сразу узнала конверт, ибо получила уже немало таких писем. Мистер Паунд, человек с явно ограниченным интеллектом и маловосприимчивый, очевидно, не счел ее поэзию очень впечатляющей.
Но странно, мысль о скором приезде Траэрна значительно смягчила этот удар.
– Черт, не понимаю, чего ради вам захотелось посетить собрание литературного общества, Блэйд? – Нахмурив лохматые брови, лорд Гиллингем пристально смотрел на своего гостя.
Они с Саймоном стояли во дворе перед домом Гиллингемов, ожидая, пока подадут лошадей.
– Я думаю, это может оказаться весьма забавным. – Саймон слегка похлопывал хлыстом по сапогу. Теперь, когда оставались считанные минуты до встречи с мисс Эмили Фарингдон, его охватывало нетерпение.
– Забавным? Странный вы человек, Блэйд. Хотя чему тут удивляться, ведь вы столько лет провели на Востоке. Долгое пребывание среди иностранцев не идет на пользу, вот что я вам скажу. От этого и возникают всякие чудные идеи.
– Но это принесло мне еще и состояние, – сухо напомнил Саймон.
– Что ж, справедливо. – Смущенно кашлянув, Гиллингем тактично сменил тему:
– Я предупредил о вашем визите обеих Инглбрайт. Думаю, вам будут очень рады, но считаю своим долгом предупредить: это общество всего лишь стайка старых дев, которые собираются раз в неделю и превозносят до небес жалкую кучку стихоплетов. Женщины, знаете ли, очень склонны ко всякой романтической чепухе.
– Да, слышал, слышал… И все-таки мне любопытно посмотреть, как теперь развлекаются в сельской глуши.
– Ну, если вам угодно… Я подъеду с вами к Розовому коттеджу, представлю вас, а дальше вы уж сами. Вы не будете возражать, если я не останусь на их болтовню, а?
– Разумеется нет, – рассеянно пробормотал Саймон; слуга подвел лошадей. – Это же мое чудачество, и я готов пожинать его плоды.
Саймон легко вскочил в седло своего Лэп Сэнга и теперь скакал по дорожке рядом с лордом. Нетерпение охватывало его все сильнее и сильнее, терзая душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105