– уточнила Венеция.– Огня не было. Все экспонаты в отличном состоянии, хотя некоторые перенесены в большой склеп для сохранности.– Чего же вы хотели добиться, пустив в прессе слух о своей смерти? – спросила Венеция.– Хотел выиграть время и запутать мерзавца, подославшего ко мне этих двоих. Это старинный способ.– Я считала, что выслеживать преступников входит в обязанности полиции.Гейбриел повернул голову и загадочно улыбнулся.– Вам, думаю, достаточно известно об эксцентричности членов тайного общества, чтобы понимать, насколько им было бы нежелательно вмешивать в свои дела полицию. Так что выслеживать преступника буду я.– Почему общество выбрало для этого именно вас? – подозрительно осведомилась девушка.Гейбриел безучастно улыбнулся.– Можете, считать, что эта проблема досталась мне по наследству.– Не понимаю…– Знаю, миссис Джонс, знаю. К сожалению, для того чтобы вы осознали грозящую вам опасность, мне придется открыть вам один из самых главных секретов тайного общества.– Не стоит, сэр, уверяю вас.– У нас с вами нет выбора. Особенно теперь, когда вас зовут миссис Джонс, – возразил Гейбриел, глядя на молодую женщину своими колдовскими глазами. – В конце концов, мы муж и жена. Между нами не должно быть секретов.Венеции вдруг сделалось трудно дышать. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и выдавить хотя бы слово.– Сейчас не время демонстрировать свое извращенное чувство юмора, сэр. Хочу услышать объяснения немедленно. Думаю, я это заслужила.– Отлично! Какя уже сказал, эта проблема досталась мне по наследству.– Как же так вышло?Гейбриел начал мерить комнату шагами, остановившись перед двумя фотографиями в рамках на стене. Сначала его внимание привлекла темноволосая женщина, затем он перевел взгляд на портрет высокого здорового мужчины.– Это ваш отец? – спросил Гейбриел.– Да. Они с матерью погибли полтора года назад в аварии на железной дороге. Эти снимки сделаны незадолго до их смерти.– Примите мои соболезнования.– Спасибо. – Венеция выдержала паузу и спросила: – Так о чем вы говорили?Гейбриел снова начал ходить по комнате.– Я уже сказал, что пытаюсь выследить человека, пославшего двух мерзавцев в Аркейн-Хаус.– Да.– Но я не сказал, что именно они пытались украсть.– Полагаю, один из самых ценных экспонатов?Гейбриел остановился, развернулся и внимательно посмотрел на девушку.– Самое удивительное во всей этой истории то, что вожделенный экспонат не имеет особой ценности ни с художественной, ни с материальной точки зрения. Речь идет о тяжелом сундуке, которому уже двести лет. Вы, возможно, его вспомните. Крышка отделана золотом. На ней выгравирован текст на латинском языке и растительный орнамент.Венеция перебрала в памяти все экспонаты из коллекции, которые ей довелось фотографировать. Вспомнить сундук оказалось несложно.– Я помню его, – отозвалась она. – Вы говорили, что сам он не представляет особой ценности, но вот золотая крышка…Гейбриел повел плечами.– Это очень тоненький листок.Венеция прочистила горло.– Не обижайтесь, мистер Джонс, но все в мире относительно. В конце концов, золото – это золото. Сундук мог показаться гораздо привлекательным бедному голодному вору, нежели вам и членам тайного общества.– Если бы ворам нужны были деньги, они бы захотели украсть маленькую шкатулку, инкрустированную драгоценными камнями, а не тяжелый сундук, который с трудом могут поднять двое мужчин.– Понимаю, к чему вы клоните, – медленно проговорила Венеция. – Наверное, с точки зрения воров, самое ценное находилось внутри сундука?– Сундук был пуст и открыт. То, что раньше в нем находилось, было украдено еще несколько месяцев назад.– Простите меня, мистер Джонс, но мне кажется, что у общества большие проблемы с сохранностью экспонатов.– Должен признать, вещи воруют все больше из-под носа у меня.Венеция решила проигнорировать эту странную ремарку.– А что раньше хранилось в сундуке?– Записная книжка.– И все?– Поверьте, я так же обескуражен, как и вы, – проговорил Гейбриел. – Позвольте объяснить вам. Сундук и записная книжка находились в секретной лаборатории знаменитого алхимика, жившего во второй половине семнадцатого века. Алхимик умер в своей келье. В течение двух веков никто не мог отыскать лабораторию. Но недавно ее обнаружили и вскрыли.– Как же ее нашли? – поинтересовалась девушка.– Двоим членам общества удалось расшифровать несколько закодированных писем, написанных за несколько дней до того, как он в последний раз удалился в свою лабораторию. В письмах содержались разрозненные ключи и намеки. Их надо было только сложить воедино.– Это те два члена общества, о которых вы только что говорили? Они раскопали лабораторию? – предположила Венеция.– Да.– И в числе этих двоих были вы? – предположила Венеция.Гейбриел остановился и посмотрел на нее.– Да, второй – мой двоюродный брат. Мы взялись за это дело, потому что алхимик – наш предок, основатель тайною общества.– Понятно. Продолжайте.– Алхимик был уверен, что обладает некими сверхъестественными способностями. Многие годы он потратил на то, чтобы вывести формулу, способную приумножить этот дар. Он был попросту одержим этой идеей. В одном из своих последних писем наш предок упоминает, что уже близок к разгадке. – Гейбриел слегка повел рукой. – Мы с братом думаем, что именно об этом ученый и писал в своем блокноте, который похитили из сундука.– Ради всего святого, какой человек в здравом уме поверит, что живший двести лет назад алхимик открыл такую формулу?– Не знаю, – растерялся Гейбриел, – но одно могу сказать наверняка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78