Правда, я могу похвастать тем, что очень неплохо исполняю деревенские пляски. На мой взгляд, они наиболее верно передают сам дух танца, гарантирую вам, что делаю это превосходно.Я расхохоталась.— Я обожаю эти танцы. Мы танцуем их под Рождество, а после сбора урожая делаем из снопов чучела, чтобы будущая осень была обильной.— Ах, вы заставляете меня тосковать по незатейливым сельским радостям. Знаете, что мы сейчас сделаем? Убежим в сад, присядем там где-нибудь и поболтаем. Вы не возражаете?— С огромным удовольствием!— Тогда идемте. Попытаемся уйти незаметно. Он проложил дорогу сквозь толпу гостей. Оказавшись на свежем воздухе, я очень обрадовалась, тем более, что вечер, к счастью, был теплым. Сад был очень красив, а плеск воды о ступени каменной лестницы, спускавшейся к воде, придавал всему окружающему неповторимое очарование.Ричард нашел место, где можно было присесть. Это была небольшая беседка со входом, обращенным к воде, стены которой прикрывали нас от легкого ветерка.— Расскажите мне о ваших местах, — попросил он.Я с готовностью рассказала ему о нашем доме и о том, как из-за болезни Берсабы я была вынуждена уехать в Лондон.Молодой человек поздравил меня с тем, что в конце концов все обошлось благополучно, и спросил, собираюсь ли я возвращаться домой. Я ответила, что рано или поздно сделаю это.Он предположил, что моей сестре придется после болезни еще долго восстанавливать силы. В этом он был уверен, поскольку одному из его друзей, тоже болевшему оспой, посчастливилось выжить. И добавил:— Поверьте мне, это действительно редкое везение и большая удача. Мой друг считает, что уже стоял одной ногой в могиле, и рассматривает как чудо то, что ему все-таки удалось выкарабкаться.Я вздрогнула, и Ричард спросил, не холодно ли мне.— Нет, — ответила я, — я просто подумала, смогла бы я жить без своей сестры?— Ведь вы близнецы… Скажите, она очень похожа на вас?— Настолько, что единственный человек, который с уверенностью различает нас — это наша мать.— Значит, она выглядит как вы и разговаривает как вы. Скажите, а думаете вы тоже одинаково?— О, вот здесь есть разница, причем заметная. Берсаба гораздо умнее меня. Она всегда решала за меня арифметические задачки и писала сочинения. А я занималась рукоделием за двоих. Это, пожалуй, единственное, что у меня выходит лучше, чем у нее. Ну вот, теперь вы знаете о нас все, что хотели знать.— Вовсе нет, ведь я очень любопытен. Это был, наверное, самый счастливый день с тех пор, как я уехала из дома. Я вдруг ощутила, что окружающий мир прекрасен. Свершилось чудо, и Берсаба, стоявшая на краю могилы, пережила кризис, выздоравливает и со временем вновь станет бодрой и жизнерадостной. Я нахожусь в Лондоне, в очаровательном саду и разговариваю с генералом королевской армии, который заинтересовался мной и признался, что хотел бы узнать меня поближе.Я бы никогда не познакомилась с ним, если бы не то ужасное приключение. Я бы никогда не почувствовала такое огромное облегчение при вести о выздоровлении Берсабы, если бы ее болезнь не была такой страшной. Так, вероятно, обстояло дело и со всем остальным: каким бы тревожным ни казалось событие в начале, завершалось оно благополучно.Я сказала:— Мы все время говорим лишь о моих делах. Вы совсем ничего не рассказываете о себе.— Я не знаю, что могло бы вас заинтересовать.— Ведь вы военный. Должно быть, вы пережили немало приключений, в том числе и за границей.— О да. Мне довелось служить на заморских территориях. Закончив Кембридж, я понял, что хочу стать воином. Собственно говоря, это наша семейная традиция. Отец послал меня в Нидерланды изучать военное искусство. Позже я воевал в Испании, а потом во Франции.— Но ведь сейчас мы ни с кем не воюем.— Солдат всегда готов к войне.— Но пока вы не собираетесь за границу?— Нет, до тех пор, пока в этом нет нужды.— Значит, вы муштруете своих подчиненных и находитесь в боевой готовности… А у вас есть свой дом?— За городом. На севере страны у нас есть имения, которыми сейчас управляет мой младший брат. Он не пошел служить в армию. У меня дом в Фар-Фламстеде. Это к западу от Хэмптона. Конечно, у меня есть городская квартира.— Как и у Джервиса.— Это необходимо, так как он служит при дворе.— А ваше поместье старинное?— Нет, прошлого столетия, как и большинство из них.— И вы отправляетесь туда, когда вам хочется насладиться сельской идиллией?Неожиданно в воздухе повисло молчание, и я взглянула на своего собеседника. Черты его лица застыли, словно маска, и он медленно произнес:— У меня нет для этого никакой возможности. Мой долг вынуждает меня находиться в Лондоне.Я вспомнила, как сэр Джервис говорил о том, что с этим связана какая-то история, которую он не мог припомнить, и что генерал потерял свою жену.Конечно, я не посмела расспрашивать его на эту тему, но веселое настроение куда-то пропало. Его манера держаться изменилась, и он стал вести себя суше.Я продолжила свой рассказ о доме, хотя мне, конечно, гораздо больше хотелось послушать его. Но он всячески поощрял меня, явно демонстрируя интерес к моему прошлому, объяснявшийся, как мне показалось, тем, что в этом случае он мог молчать о себе.Мы все еще разговаривали, когда услышали приближающиеся шаги. К нам подошли мужчина и женщина. Очевидно, они были хорошо знакомы с моим собеседником, поскольку мужчина обратился к нему по имени.Мне были представлены Люк Лонгридж и его сестра Элла, и у меня сложилось впечатление, что они отнеслись ко мне не совсем одобрительно. Впервые мне пришло в голову, что я, возможно, каким-то образом нарушила этикет, оказавшись в саду наедине с мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128