Иногда она вела себя чересчур осторожно. Она не захотела обсуждать со мной тему замка, резко потребовав, чтобы я выбросила это из головы. Иногда ей хотелось говорить о Ричарде, а иногда она резко меняла тему разговора.Все это тревожило меня, и все чаще я искала убежища в комнате Замка.Сильное влияние на меня стала оказывать домашняя церковь. Я уже привыкла заходить туда. Усевшись на скамью, я размышляла о поколениях семьи Толуорти, молившихся здесь в более счастливые времена, и гадала, приходила ли сюда Магдален молиться о благополучном разрешении от бремени.Именно этим я и хотела заняться сейчас. Я подошла к алтарю. Ткань, покрывавшая его, была, по словам Ричарда, вышита дамами этой семьи полтора века тому назад. Я с благоговением прикоснулась к шитью. Какая тонкая работа и какие изысканные цвета! Когда-нибудь, когда подрастет мой ребенок, я вышью покров для алтаря и выберу точно такие же оттенки ниток. Какой красивый синий цвет… синий цвет — цвет счастья… так, кажется, говорят? И какая тонкая отделка. Как же они ухитрились это сделать? Я приподняла ткань, желая поближе рассмотреть шитье, и при этом, должно быть, слегка потянула ее на себя. Раздался грохот покатившегося по полу потира, а в следующую секунду на меня упал еще какой-то сосуд. Ткань выскользнула из рук, я оказалась на полу и, почувствовав, как внутри меня шевельнулся ребенок, потеряла сознание…Надо мной стояла миссис Черри, рядом с ней — Берсаба. Лицо у миссис Черри было такое бледное, что на щеках стала заметна сеточка вен. Она дрожала.Берсаба, опустившаяся около меня на колени, сказала:— Все в порядке. Она уже пришла в себя. Она расстегнула мне воротник.— Все хорошо, Анжелет. Ты просто упала в обморок. Это часто случается на таком сроке.Казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека.— Немножко полежи спокойно, не двигайся. Сейчас уже все в порядке. Потом я отведу тебя в комнату. Все это ничего. Это бывает.Так я лежала на холодном полу церкви, ощущая внутри себя новую жизнь, и повторяла про себя слова Берсабы, что эти вещи часто бывают на таком сроке.Берсаба сказала:— Я останусь с тобой на часик-другой. Ничего страшного. Женщины часто падают в обморок, впервые почувствовав шевеление ребенка. Потом ты, конечно, привыкнешь. У тебя, наверное, будет беспокойный малыш.Было приятно лежать здесь. Берсаба рассказывала о том, как была беременна Арабеллой, и о том, что все эти мелкие происшествия — неотъемлемая часть жизни беременной женщины.— Как удачно получилось, что ты прошла через это раньше меня, — сказала я.— И что я могу помогать тебе.— Надеюсь, так будет всегда.— Когда-нибудь и тебе придется помочь мне. Я немножко поспала. На это время сестра, должно быть, ушла, и когда я проснулась, то увидела, что в комнату входит миссис Черри.— Мне только надо взглянуть, все ли у вас в порядке, госпожа.— Ничего страшного, миссис Черри. Просто мне стало плохо, когда ребенок зашевелился. Сестра говорит, что это нормально. Такое часто случается в первый раз.— Меня-то церковь напугала, вот что, — сказала миссис Черри.— Я рассматривала ткань на алтаре. Она так красиво отделана. И, должно быть, я за нее потянула.— Так вы стояли на коленях возле алтаря?— Да.Она слегка нахмурилась.— Ну, госпожа, я просто так спросила. Мы же все о вас беспокоимся.— Я знаю об этом, но предпочла бы, чтобы вы беспокоились поменьше. Со мной все в полном порядке.— Ну, будем считать, что это так, — решительно сказала она.А мне… опять стало тревожно.Я не могла уснуть. Говорят, у женщин во время беременности бывают различные причуды. Этой ночью началось с того, что мне показалось, будто я слышу чьи-то крадущиеся шаги на лестнице. Ничего, уговаривала я себя, это просто старые доски да мои собственные капризы.Я вспомнила, что в детстве боялась темноты и успокаивалась лишь в присутствии Берсабы. Но сегодня ночью воздух был просто пропитан опасностью. Да ведь мы и жили в опасные времена.Почти не раздумывая, я встала, надела халат, сунула ноги в ночные туфли и отправилась в комнату Берсабы.Мое сердце чуть не остановилось, когда я увидела, что ее там нет. Постельное белье было отброшено в сторону, словно она поспешно соскочила с кровати. Значит, я слышала по лестнице шаги Берсабы!Стояло полнолуние, и в комнате было светло почти как днем. Я подошла к окну и выглянула наружу. Я простояла так несколько секунд, прежде чем заметила свою сестру. Она бежала через лужайку, бежала так, словно спасала свою жизнь.— Берсаба! — закричала я. — Что…Слова застряли у меня в горле: я увидела, что ее кто-то преследует, какое-то огромное, передвигающееся неуклюжими прыжками существо. Оно напоминало человека, но я не была уверена, что это человек.Я закричала:— Солдаты пришли! — И, выскочив из комнаты, бросилась вниз по лестнице. Единственной моей мыслью было спасти сестру.— Берсаба! — вновь закричала я.Услышав звук моего голоса, существо остановилось, неуверенно повернулось и заковыляло ко мне. Я не видела его лица (наверное, это было и к лучшему), но чувствовала, что в нем есть нечто противоестественное, злое, даже зловещее и что я подвергаюсь ужасной опасности.Я услышала голос Берсабы:— Беги, Анжел…И почти немедленно после этого раздался звук выстрела. Фигура покачнулась, подняла вверх свои огромные лапы, зашаталась и рухнула на траву.Берсаба подбежала ко мне. Она схватила меня и крепко сжала в объятиях.— С тобой все в порядке, Анжел, — нежно бормотала она. — Теперь все позади. Мне показалось, что я увидела внизу Ричарда… и я выбежала… а там было это. Оно увидело меня и…Из дома выбежали мистер и миссис Черри. Подбежав к существу, лежащему на траве, миссис Черри сделала странную вещь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128