— Но вы приобретете опыт.
— Как идут дела в палате?
— Что-то должно произойти. Мы обязаны поскорее выиграть эту войну. Она слишком затянулась.
— Вы имеете в виду, что Асквит уйдет?
— Ллойд Джордж ждет своего часа. Скоро произойдет замена. Я думаю, перед Рождеством Ллойд Джордж отправится во дворец к королю давать присягу.
— Так быстро! Бедный старый Асквит!
— Еще одно Рождество, — сказала мама, — а война по-прежнему идет.
— Она должна скоро кончиться, — сказал отец. — Если бы американцы вступили в бой, я мог бы сказать, что конец войны уже виден.
— А они вступят?
— Возможно.
— Я просто не дождусь ее конца, — сказала мама.
— Он придет… в свое время.
Через неделю после отъезда Маркуса Аннабелинда объявила, что ее присутствие необходимо в Каддингтон Мэйнор и она считает, что должна туда вернуться.
— Вы прекрасно обойдетесь без меня, — промолвила она.
Я не могла удержаться, чтобы не сказать:
— Поскольку ты посвятила себя почти исключительно майору Мерривэлу, а его больше с нами нет, смею заявить, мы действительно прекрасно обойдемся без тебя.
Аннабелинда самодовольно ухмыльнулась.
— Бедная Люсинда! — сказала она.
Я была рада ее отъезду. Она слишком живо напоминала мне о моем горьком унижении.
В конце октября мисс Каррутерс вышла замуж за доктора Эджертона. Церемония была скромной, а потом в Марчлэндзе устроили небольшой прием.
Мне доставило большое удовольствие видеть мисс Каррутерс такой счастливой. Ее кузина приехала на бракосочетание, и я сразу поняла, почему мисс Каррутерс не горела желанием жить вместе с ней.
Но, несмотря на свой грозный вид, эта леди была весьма любезна и явно не огорчена замужеством родственницы. Таким образом, все оказались в высшей степени довольны.
Новоиспеченная миссис Эджертон помогала в госпитале во второй половине дня, точно так же, как в то время, когда занималась со мной.
— Как все удачно обернулось! — сказала мама. — Интересно, что произойдет с Андрэ?
— Мне бы не хотелось потерять и ее, — ответила я. — Она так хорошо справляется с Эдвардом. Ты думаешь о муже и для нее?
— Я часто думаю о людях, которые занимаются тем же, что она и мисс Каррутерс. Подумай, Андрэ заботится об Эдварде… как большинство нянек о детях, находящихся под их присмотром, и приходит время, когда им приходится столкнуться с фактом, что эти дети не их. Меня интересует, что она собирается делать после окончания войны.
Возможно, вернется в Бельгию?
— Андрэ очень хотела уехать оттуда, — сказала я.
— У нее ведь есть брат. Думаю, она ничего о нем не знает. Это должно очень ее огорчать.
— Она уверена, что он во французской армии.
— С ним могло случиться все, что угодно. Она странная девушка.
— Ты находишь?
— Она кажется такой… довольной.
— Разве это делает ее странной? Она была рада выбраться из Бельгии, ей не хотелось ехать к тетке, и она нежно полюбила Эдварда. Он такая прелесть! Я могу понять, почему она довольна.
— Но она должна тревожиться за брата.
— По-моему, она не была особенно близка ни с кем из своей семьи.
— Я спрашиваю себя, что с ней будет?
— Кто знает, что может произойти с любым человеком?
Мама внимательно посмотрела на меня. Я думаю, что она подозревала о моих чувствах к Мар кусу. Я начала сознавать, что вела себя достаточно наивно. Вероятно, я выдала их.
Шли дни, один очень мало отличался от другого. Теперь без занятий с мисс Каррутерс я проводила в госпитале больше времени. Я много гуляла в лесу и пребывала в глубоком унынии.
Наступил декабрь. Как и предсказывал мой отец, Ллойд Джордж возглавил правительство. Маркус, несмотря на свое обещание, в Марчлэндз не приехал.
Мы отпраздновали в госпитале Рождество, а потом наступил новый, 1917 год. Война все еще шла, и ее конец был виден не больше, чем два года назад.
Дни тянулись медленно. Как я скучала по Маркусу! Думаю, его не хватало многим. Он принес в госпиталь радостное оживление. Конечно, Маркус был прав. Он говорил то, что людям хотелось услышать, и делал их веселыми и счастливыми, ведь они не понимали, что за его словами ничего не стоит. Он почти все обращал в шутку, и это делало жизнь приятной.
Я все время думала о Маркусе Мерривэле в эти долгие и безотрадные зимние дни.
Новости доходили до нас по большей части мрачные. Слабый луч надежды забрезжил в апреле, когда Америка объявила Германии войну. Вскоре на континент должны были прибыть американские войска и начать сражаться вместе с нами.
Все говорили, что враг скоро будет разбит.
В конце апреля пришло известие, сначала испугавшее, а потом обрадовавшее меня. Ко мне в комнату вошла страшно взволнованная мама.
— Как ты думаешь, о чем сообщил Джеральд?
Сюда направляется Роберт. Его ранили в ногу.
Джеральд сказал, что он около двух недель находится в лондонском госпитале. Теперь его состояние позволяет ему поехать долечиваться к нам.
Джеральд считает, что общение с нами пойдет ему на пользу.
— О… это замечательно!
Мама улыбнулась:
— Да. Ты получишь удовольствие от его пребывания здесь. Вы ведь с ним очень близкие друзья, правда? Джеральд сказал, что Роберт не может дождаться, когда, наконец, попадет сюда. Он приезжает завтра.
Мама смотрела на меня с тем пониманием, к которому я привыкла за долгие годы. Она догадалась о моих чувствах к Маркусу, ведь я была настолько простодушной, что выдала их, и ее очень радовало, что мой близкий друг Роберт будет здесь и подбодрит меня.
На следующее утро я встала рано. Мы уже обсудили с матушкой, куда поместим Роберта.
— В одну из палат с четырьмя кроватями, — сказала мама. — Мы должны сделать для него все, что только возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79