— О чем вы шепчетесь? — спросила она.
— Мы говорили о свадьбах.
— Ваш с Джонатаном счастливый вид произвел впечатление на Гарри, — сказала Гвен.
— Понимаю, подтолкнул к свадьбе, — сказала Миллисент. — Это очень хорошо.
Браунинги подходящая семья.
— Безусловно.
Джон и я довольны, как и твои родители.
— И все, что от нас требуется, это жить в согласии, — заключила Миллисент.
Я не могла заснуть этой ночью. Завтра свадьба. Я все время думала о Джонатане и хотела, чтобы свадьба расстроилась.
Что за ерунда! Даже если это и случится! Он хотел этой свадьбы не менее чем Петтигрю. Да и Дикон хотел.
Это способствовало достижению цели. Вечером я сказала Дэвиду:
— Удивляюсь, что твой отец позволил нам пожениться.
— Что?! — воскликнул Дэвид.
— Я ничего не дала тебе.
Все, что у нас было, пропало во Франции.
Странно, что он не возражал против нашей свадьбы.
— Если бы он и сделал это, то ничего бы не изменилось, — засмеялся Дэвид.
— А если бы тебя лишили наследства?
— Я бы предпочел тебя, а не Эверсли.
— Приятно это слышать.
Но я продолжала думать о Джонатане, который станет завтра мужем Миллисент. Да и мысли об Эви Мэйфер не выходили у меня из головы.
Свадьба Джонатана и Миллисент состоялась на следующий день. Церемония прошла без запинки. Миллисент в белом атласном платье с фамильными жемчугами Петтигрю на шее выглядела прекрасно, да и Джонатан был очарователен.
Мы вернулись на прием, где лорд Петтигрю произнес речь, в которой объявил о помолвке Гарри Фаррингдона и Фионы Браунинг.
Вино было выпито, речи сказаны, и Джонатан с Миллисент уехали в Лондон. Гости, приехавшие на один день, стали разъезжаться.
Это была замечательная свадьба, отмечали все. И теперь, когда жених и невеста уехали, праздники кончились.
Матушка сказала, что мы уедем на следующий день. Она не любила надолго оставлять Джессику, так же, как и я Амарилис.
Когда я вернулась в комнату, то увидела Мэри Ли, складывающую мои вещи. Она сказала, что ее прислала мама помочь мне.
— Я справлюсь сама, Мэри, — сказала я, но она продолжала свое дело.
— Я рада, что мы возвращаемся, — продолжала я.
— Да, мадам.
Увидим малышек.
— Скоро они станут достаточно большими, чтобы путешествовать с нами.
— Свадьба удалась, не так ли, мадам?
Я кивнула, так как не могла заставить себя говорить об этом. Удалась? Джонатан так циничен… практичен, как сказал бы он. А Миллисент, чем она отличается от него? Несмотря на светские манеры и сдержанность, граничащие с безразличием, я заметила блеск в ее глазах, когда они останавливались на Джонатане. Он был очень привлекательным мужчиной. А может, он действительно нашел путь к ее сердцу, такому же, как и у ее матери, но из-за победы и материального преимущества ставшего более мягким.
— Какой сюрприз преподнесли мистер Гарри и мисс Фиона!
— Да, конечно.
— Внизу говорили, — сказала она, — что мистер Гарри такой нерешительный. Казалось, он никогда не изменит своих намерений.
— Да, теперь он изменил их, Мэри.
— Мадам, я думала…
— Да?
— Это по поводу мисс Мэйфер из Грасленда. Одно время мы думали… мы все думали, что из этого что-нибудь выйдет.
— Мы ошиблись, Мэри.
— Представляю, как это воспримет мисс Мэйфер. Я думала о том же. Тем не менее, я сменила тему разговора и сказала, что соберу остальное сама, ведь Мэри была слишком хорошо выучена, чтобы не понять этого намека.
Мы вернулись в Эверсли на следующий день после свадьбы.
Мы с мамой сразу же прошли в детскую, где обнаружили, что Грейс Сопер прекрасно со всем справилась.
Мы играли с детьми и удивлялись как они выросли, радовались их сообразительности, которая у них, по нашему мнению, была больше, чем у остальных детей.
Да, хорошо дома, и мне снова захотелось, чтобы моя жизнь была более простой и все шло так, будто между мной и Джонатаном ничего не произошло.
Сколько я ни старалась, но не могла забыть его и часто думала о нем, о Миллисент, о том, ранят ли ее наши взаимоотношения. Я чувствовала, что она женщина, которая может постоять за себя.
Я пыталась заставить себя вникать в дела Дэвида. Мы вместе читали и часами говорили на его любимые темы. Он рассказывал мне об археологии, и мы снова обсуждали возможность поездки в Италию, когда закончится война.
Я привыкла объезжать с ним вместе поместье. Мне хотелось знать обо всем, что происходит вокруг. Я хотела жить его жизнью и искупить свою вину. Но это было невозможно, хотя я и пыталась.
Я решила съездить проведать тетю Софи и рассказать ей о свадьбе Джонатана.
— Она редко покидает свою комнату, — сказала мне Жанна. — Смерть Альберика — ужасный удар для нее.
— Она все еще вспоминает его?
— Она говорит о нем каждый день и пылает ненавистью к его убийцам, которым позволили избежать справедливого наказания.
— Могу я увидеть ее?
— Да, поднимайтесь. Она хочет вас видеть, хотя и покажется вам негостеприимной. Сейчас с ней Долли Мэйфер.
— Она часто бывает здесь?
— О да. Она всегда здесь. Вы знаете, мадемуазель д'Обинье очень любит ее. Она жалеет ее.
— Я понимаю.
— И я рада.
Девочка так занимает ее.
— Жанна, вы что-нибудь слышали о ее сестре Эви?
— Нет, ничего. Она иногда приезжает сюда вместе с Долли, но совсем не интересуется мадемуазель. Не могу сказать, чтобы видела ее после помолвки.
— Я поднимусь.
Тетя Софи сидела в кресле рядом с постелью. На ней была надета розовато-лиловая рубашка с капором того же цвета, скрывающим шрамы на лице.
Я подошла, поцеловала ее и улыбнулась Долли.
— Как поживаешь?
— Спасибо, хорошо, — тихо ответила она.
— Прекрасно. Я приехала рассказать вам о свадьбе, тетя Софи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117