— усмехнулась Наташа и вдруг взорвалась:— Да как ты смеешь говорить со мной о любви? Сомневаюсь, что тебе вообще известно, что это такое!— Наташа…— А то я наблюдала за вашими нежностями, и мне даже в голову не могло прийти, что между вами что-то есть. Господи, какая же я была дура! Воистину говорят — любовь делает человека слепым. Но теперь я поняла — ты черствый и жестокий, ты вообще не способен любить.— Наташа, постой, постой! — Андрей попытался взять ее руки в свои, но она оттолкнула его. — Остановись, наше чувство друг к другу — настоящее, а его невозможно так быстро разрушить!— Если бы ты дорожил нашими чувствами, ты никогда бы не совершил такую подлость, — лицо и голос Наташи пылали гневом.— Дорогая, позволь мне доказать, что я люблю тебя, — взмолился Андрей. — Я не хочу тебя терять, я не мыслю своей жизни без тебя.— Нет, Андрей, — Наташа вдруг остыла и покачала головой. — Я не смогу простить тебя.— Наташа! — Андрей, казалось, был в крайнем отчаянии. — Я прошу тебя!— Нет, Андрюша… — Наташа посмотрела на него пустым и потухшим взглядом. — Все кончено. Мы должны расстаться… Глава 6. Ночью все кошки серы На этот раз дорога из Петербурга в Двугорское показалась Анне волшебно прекрасной и бесконечно приятной. Убаюканная мерным покачиванием кареты, она незаметно для себя уснула на плече у Корфа, и он вынужден был просидеть весь путь неподвижно и трепетно, сохраняя осанку. Владимир мужественно переносил это неудобство, ибо не считал его таковым. Он, как и Анна, был счастлив — они возвращались домой, вдвоем, и судьба, казалось, благоволила к ним. Позади был суетный и неверный придворный Петербург, страдания и ошибки, впереди — новая жизнь, в которой им суждено пройти рука об руку.— Вы не устали? — с нежностью спросил Корф, когда Анна проснулась от внезапно наступившей тишины — карета въехала на двор ее родного имения и остановилась у крыльца.— Как я могла устать, — улыбнулась Анна, выходя из кареты и подавая Корфу руку, — я всю дорогу проспала у вас на плече. Господи, как же хорошо дома!— Без вас дом — не дом, — ласково сказал Корф и обхватил ее талию, чтобы поставить на землю, — Анна, как пушинка, взлетела в его сильных руках, — с приездом, Анечка!— Все это так удивительно, — прошептала она, смущаясь и краснея под его взглядом.— Даже не верится, что мы наконец вдвоем, — Корф обнял ее и повел за собой к дому. — Мы будем вставать рано-рано на рассвете и подолгу гулять в саду. Вы помните, как здесь хорошо по утрам? Я так люблю эти рассветы, когда сначала желтеют верхушки сосен, потом солнечный свет начинает скользить по полю и постепенно озаряет все вокруг.— И все заблестит от снежного серебра, — кивнула Анна.Никита, только что составивший с задка кареты хозяйские саквояжи и сундук с театральными платьями Анны, посмотрел на них пронзительно и мрачно. Он уже давно понял, что сказочный принц Анны — Владимир Корф, и от этого ему сделалось невыносимо больно. Анна даже взгляда не бросила в его сторону, словно его и не существовало. Да и что сказать — конюх, он и есть конюх.Зато Полина, в наказание за свои проказы просидевшая весь путь с ним на облучке и до смерти, уставшая от мороза и тряски, не смогла удержаться от выражения своих чувств. Она с удовольствием и сочно плюнула вслед влюбленной парочке и еще поддела Никиту обидными замечаниями, обозвав евнухом, который только смотрит, а сделать не может ничего.Но войти в дом Корф с Анной не успели — едва они поднялись на крыльцо, во двор въехала цыганская кибитка, и, когда она остановилась, из нее выбрался цесаревич — он нес на руках окровавленное тело бездыханной красивой молодой женщины.— Ольга! — с ужасом в голосе воскликнул Корф.— Помогите мне, — попросил Александр — он был взволнован и тяжело дышал.— Никита, живо, освободи проход, — велел Корф, пропуская Александра в дом.Цесаревич внес тело Ольги в гостиную и попросил удалить слуг — Корф махнул рукой, и они остались одни — Александр, Корф и Анна.— Утешение, сочувствие — все это настолько глупо и беспомощно сейчас, — Анна соболезнующе тронула Александра за плечо. — Но знайте — мы с Владимиром рядом и оставим Вас только в том случае, если Вы сами этого захотите.— Ах, как это патетично! — насмешливо сказала Ольга, поднимаясь с дивана, куда ее осторожно положил Александр. — Но вы слишком рано радуетесь, я еще не умерла.Анна с ужасом посмотрела на нее и покачнулась. Александр тотчас же бросился к ней и поддержал под руки.— Вы очень любезны, ваше высочество, — Анна с благодарностью взглянула на цесаревича.— Послушайте! — Корф тоже, наконец, пришел в себя. — Что, черт возьми, здесь происходит?— Я же просил тебя! — с раздражением воскликнул Александр, видя, как изменились лица Анны и Корфа. — Посмотри, что ты натворила. Мы, кажется, договорились, что сначала я должен предупредить своих друзей.— Прости, — высокомерно заявила Ольга, поудобнее усаживаясь на диване, закинув ногу на ногу. — Но я просто выхожу из себя, когда вижу, как к тебе прикасаются другие женщины.— Твой игривый тон не уместен, — оборвал ее Александр. — Изволь проявлять побольше уважения к людям, которые, быть может, единственные готовы оказать нам приют.— Что это? — с недоумением спросила Анна, видя, как Ольга достает из-под камзола пажа какой-то кровавый сверток.— Это? — с театральным пафосом повторила Ольга. — Это мое пронзенное сердце.— Госпожа Калиновская, — с негодованием воскликнул Корф, — ваши выдумки с каждым разом становятся все изощреннее.— К сожалению, мой дорогой барон, на этот раз вы не угадали, — Александр с легким поклоном кивнул Корфу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48