Он ведь и невесту ему уже оговорил — не насильно, не уродину. Лиза Долгорукая! О лучшей жене не мечтать молодому, благородному мужчине. И другой хозяюшки для имения барон себе не представлял, и не раз грезил, как, живя в Петербурге и сопутствуя блестящей карьере Анны, он будет душой отдыхать в их родовом имении среди внуков. Но Владимир дорогу домой позабыл и не похоже, чтобы обещанию, данному Лизе и ее отцу, оставался особенно верен.
— Итак, что скажешь? — сурово спросил барон, встречая вошедшего управляющего неласковым взглядом.
— Если вы о расписке, увольняйте Иван Иванович! По моей вине пропала — признаю.
— По твоей?
— Недоглядел, как есть недоглядел! Я уж и Григория пытал, да он отнекивается.
— А Григорий здесь при чем?
— Да я у него с некоторых пор сапоги новые увидел, откуда он их взял? Знать, продал расписку Долгорукой.
— Что за глупость! — рассердился барон. — Сапоги те я сам Григорию в прошлый приезд подарил, на день рождения. Ты мне вот лучше скажи — крепостных зачем бьешь? Анну обижаешь?
— Исправлюсь, — быстро покаялся Модестович. — Больше не буду, клянусь. А Анну барыней величать стану.
— Ты шута передо мной разыгрывать брось! Ты или будешь выполнять мои требования, или пойдешь к черту прямо сейчас!
— Не гневайтесь, Иван Иванович, вам волноваться не резон. Опять сердце прихватит.
— Ты о моем здоровье заботился бы раньше! И старался бы, чтобы в хозяйстве все складно шло, чтобы крестьяне мои всегда были сыты и веселы.
— А я и стараюсь…
— Узнаю, что ты виновен в краже документа — шкуру спущу! А пока за провинность твою отправляйся на конюшню, пусть тобой Никита покомандует. До моего особого распоряжения.
— Никитке, крепостному подчиняться? — задохнулся от злости управляющий. — Лучше увольте! Или я сам уйду!
— Аи уходи! Я тебе вслед рекомендацию напишу: управляющий — вор и скотина! — разгорячился барон.
— Не поспешили бы, Иван Иванович! — с угрозой проговорил Шуллер. — Сами знаете — как бы напиться не понадобилось из колодца, в который вы сейчас плюнуть изволили.
— Понадобится — мы колодец прочистим, а вот ты стойла чистить ступай, чтобы вспомнил, кто здесь хозяин!
Прогнав управляющего, барон велел подать обед и после решил отдохнуть. Спал он спокойно и видел счастливые сны: Анну в толпе обожающих ее поклонников, и себя — среди очаровательных малышей-погодков, двух девочек и двух мальчиков. А откуда-то свыше смотрела на это красивая, благородная женщина и благословляла их. «Незабвенная моя, как бы мне хотелось, чтобы ты была с нами рядом, тебя единственно и люблю всю жизнь!» — обратился к ней барон и проснулся.
Он чувствовал удивительную бодрость и желание развеяться. Впервые за это время барон сам встал с постели и оделся, потом он направился в библиотеку, где всегда стоял его любимый графинчик с бренди. Варвара, явившаяся проследить, выпил ли барин лекарство, в спальной Корфа не нашла и подняла страшный шум, переполошив всех слуг. Но вскоре один из них наткнулся на барона в библиотеке, и поиски сами собой прекратились.
Но старый Корф не успел еще и глотка сделать, как вошедший слуга объявил, что его срочно желает видеть господин Забалуев.
— Проси, — разрешил барон, весьма удивленный этим обстоятельством.
— Приветствую вас, сосед! — бодро сказал Забалуев, входя в библиотеку.
— Рад видеть вас, — кивнул Корф. — И простите, что принимаю по-домашнему, в халате, ибо не был о вашем визите заранее предупрежден. Присаживайтесь. Выпьете бренди?
— Благодарю, но я пью только вино!
— А я — только бренди! Впрочем, вино у меня тоже есть. Я попрошу, чтобы вам налили.
— Не стоит беспокойства. Я с удовольствием сделаю это сам, по-домашнему, — Забалуев взял со столика графинчик и принялся с интересом рассматривать его. — Прекрасная вещь и, наверное, дорогая?
— А вы прозвоните, слышите, звук? Это баварское стекло, рецепт изготовления которого утерян! Подарок покойного государя Александра Павловича!
— Позволю себе сделать предположение, что этот графин вы получили в знак восхищения перед вашими военными заслугами? И я, признаться, тоже бивал французишек! Помню, один против семерых схватился в горящем доме. Повезло, что трех упавшей балкой придавило! Но четверо были… Хорошо, что отделался легкой контузией. Простите, воспоминания нахлынули! Но какие были времена. Мы были молоды и храбры…
— И наивны — мы думали, что бессмертны.
— Мы, может быть, и не бессмертны, но и сейчас еще — о-го-го! — Забалуев поднял фужер с вином и, показав — за вас! — выпил его содержимое в один глоток.
— Должен признаться, что удивлен и вместе с тем обрадован вашим приходом, — кивнул ему Корф. — Я предполагал пригласить вас к себе, но через день-другой.
— Боюсь, что я знаю для чего. Княгиня Долгорукая утверждает, что вы не выплатили долг ее мужу…
— А вы действительно прекрасно осведомлены и, кажется, уже успели составить свое мнение.
— Посудите сами, Иван Иванович! Вы говорите одно, княгиня утверждает обратное, но единственным в этой истории документом владеет именно она. Мария Алексеевна предъявила мне вашу расписку, где вы собственноручно соглашаетесь оставить свое имение в качестве уплаты долга в случае его невозврата в означенные сроки. И, если вы не найдете письменного доказательства осуществленной выплаты, то ваше имение по договору переходит в собственность княгини. А она требует, чтобы вы покинули дом к концу этой недели!
— Сударь, у меня был документ, подтверждающий мои слова, но его выкрали!
— Я сожалею о потере документа, Иван Иванович. Однако поймите и вы меня. Я при ваших разговорах с князем не присутствовал, равно как и Мария Алексеевна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56