– Согласна, если будете учитывать и мои предложения. Что-то еще?
– Да. Эта операция довольно опасная. Ваш отец прислал вас сюда, чтобы вы оставались целой и невредимой, и я должен проследить за этим. Дайте слово, что не будете рисковать и ходить куда-либо одна.
Она кивнула:
– Мне самой не хочется неприятностей. Считайте, слово дано. Совершаем сделку?
– Да, но есть еще одна вещь.
– Что на этот раз? – спросила она неуверенно.
– Сделку надо скрепить, так все шпионы делают.
– Ах да. – Она протянула руку.
– Поцелуем.
Она отдернула руку и, прищурившись, спросила:
– Что за чушь вы несете?
– Шпионы скрепляют сделки поцелуем.
Он шагнул вперед, Виктория попятилась.
– Смотрите-ка, с начала договора прошло всего несколько секунд, а вы уже не слушаетесь, хотя обещали, слово давали.
– И послушаюсь, только когда это нужно будет! Видимо, сейчас я должна поверить, что с моим отцом, вашим братом и лордом Элвиком вы тоже целовались!
Она опять отступила назад, он – за ней.
– Нет, конечно. Мужчины-шпионы используют секретное рукопожатие. Поцелуем скрепляются сделки только между мужчиной и женщиной. И все это подробно описано в официальной «Настольной книге шпиона».
– Вы шутите?
– Нет, я вполне серьезно. Есть очень много правил, все они должны быть где-то записаны. Для этого и придумана «Настольная книга».
– И у вас она есть?
– Конечно.
– И вы мне ее покажете?
Он улыбнулся и сделал еще шаг вперед.
– Моя дорогая Виктория, я покажу вам все, что захотите.
Она уперлась в стену.
– У меня такое ощущение, что это ваше «скрепление поцелуем» – еще одна уловка, чтобы залезть под корсет!
– Мысль, конечно, интересная, но я буду честен с вами.
Натан подошел совсем близко к ней, а ладони прижал к стене.
– Видите? Так я даже дотронуться до вас не смогу. Начинаем скреплять?
Прислонившись спиной к стене, Виктория пыталась вызвать в себе досаду, что он уже второй раз так загнал ее в ловушку. Но вместо протеста в ней кипела страсть. Кажется, прошло меньше часа, с тех пор как она пыталась представить себе его глаза, наполненные желанием. Теперь она знала это выражение: голод и возбуждение, заставлявшие все ее тело гореть.
Даже без прикосновений она чувствовала его тепло и тот же приятный запах сандалового дерева и моря. Виктория не успела прийти в себя после предыдущего поцелуя и не была уверена, что сможет казаться бесстрастной. Что ж, сегодня твой день, современная женщина.
Его темные волосы перемешались с ее кудрями, она закрыла глаза и, прижавшись ладонями к стене, готовилась к приятнейшему «нападению».
Но все оказалось по-другому. Он начал покрывать ее лоб, щеки, уголки губ осторожными поцелуями, похожими на касания бабочки. Аромат его теплого дыхания – что-то вроде корицы – нежно ласкал ее кожу. Когда он приблизился к ее губам, Виктория ощутила дрожь во всем теле: в висках, в горле и даже в бедрах.
Она в очередной раз стала готовиться к необыкновенным минутам, но опять удивление – он лишь коснулся ее губ, потом, когда она ответила, удостоил ее медленным, мягким поцелуем, не спеша, что ей нравилось, хотя и тревожило. Виктории нестерпимо захотелось обнять его, почувствовать на себе его руки. Пот стекал по ее телу, она старалась изо всех сил устоять на дрожащих ногах. Она нуждалась в большем и сама обняла Натана за талию, чтобы приблизить его, но он не дался, отступив. Она чуть не застонала в знак протеста и вновь прижалась к стене, которая, кстати, оказалась хорошей опорой, когда она уже готова была упасть без сил.
Заставив себя открыть глаза, Виктория увидела, что он ничуть не изменился в лице, оставаясь таким же безмятежным, в то время как она была на вершине волнения и замешательства. Пока она прижималась к стене, приводя себя в чувство и сдерживая дыхание, Натан не терял времени: в полной тишине, не спрашивая у нее, он поправил ей кружева и лямки на платье, затем умело и быстро застегнул корсет – он явно бы знаком с тонкостями женских нарядов. Интересно, он раздевал женщин с такой же скоростью и сноровкой?
С непроницаемым взглядом он сказал:
– Ну что ж, сделку мы скрепили, теперь прошу вручить мне письмо, Виктория.
Она еле сдержалась, чтобы не попросить его повторить эту фразу, произнесенную глубоким тихим голосом.
– Я отдам его вам, когда мы вернемся в дом.
– Послушайте, если в вас заговорила скромность, то это излишне, потому что, напомню, я уже знаком с тем, что у вас под корсетом.
Ее щеки запылали. Но за такое напоминание она была даже благодарна ему: Натан в ее мирной жизни – лишь наглец и выскочка.
– Письмо спрятано не в корсете. Давайте сначала вернемся в Крестон-Мэнор.
Натан молча смотрел на нее, но Виктория оставалась спокойной. Наконец он кивнул:
– Отлично, тогда давайте выбираться отсюда.
Он взял ее шляпку, доверху наполненную ракушками, и протянул руку. Ни слова не сказав, Виктория приняла ее, и они вышли из пещеры. Как только путь был преодолен, Наган отпустил ее руку.
Где же то блаженство, которое должно было переполнять Викторию после всего случившегося? Странно, она чувствовала разочарование, хотя стоило порадоваться, – ведь только вчера приехав в Корнуолл, она уже сегодня достигла своей цели – поцелуя, которого он не забудет. Но появилось неожиданное отклонение от плана: она вдруг поняла, что ей тоже сложно будет выбросить из памяти эти мгновения.
Беспокойство нарастало: а получилось ли заставить его надолго запомнить этот злополучный поцелуй? Может, он через пять минут уже все забудет? Или уже забыл.
Они шли вдоль моря, и она искоса поглядывала на него: казалось, Натану был безразличен весь мир, он просто шел и наслаждался солнечными ваннами и ветром, обдувавшим его волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86