..
Мисс Чилтон-Гриздейл постучала пером по столу, не дав ему договорить. Она смотрела на него с явным неодобрением.
– Как это досадно, лорд Грейборн! Теперь я понимаю, что подобрала вам идеальную невесту.
– Я ведь не сам себя проклял, мисс Чилтон-Гриздейл.
– От этого проклятие не становится слабее, милорд.
– Очень любезно с вашей стороны сообщить мне об этом. Вы всегда чувствуете потребность повторять очевидное?
– Я бы назвала это своевременным напоминанием о немаловажном факторе...
– Не сомневаюсь.
– ...и считаю необходимым делать его только в том случае, когда некоторые люди забывают о серьезности ситуации.
– Ах, это, наверное, те самые «некоторые», которых иногда осеняют блестящие мысли?
Она мило улыбнулась:
– Я, разумеется, не решилась бы высказать подобное...
– Ха-ха.
– ...но раз вы, милорд, сами упомянули об этом, мне остается только согласиться с вами. – Не дав ему ответить, она повернулась к Кэтрин: – Так на чем мы остановились? Ах да, на качествах будущей невесты! Еще что-нибудь?
Кэтрин удивленно посмотрела на них обоих.
– Конечно, она должна уметь обращаться со слугами и вести хозяйство.
Мисс Чилтон-Гриздейл быстро записывала, прикусив нижнюю губу.
Кэтрин задумчиво постучала пальцем по лбу:
– Ну, что еще? Ах да, она обязательно должна любить всякий старый и пыльный хлам.
– Боюсь, что таких женщин не существует, – вмешался. Эндрю, – достаточно, чтобы она его хотя бы терпела.
– Хорошо, – согласилась Кэтрин. – Филипп, что еще ты любишь?
– Я, право, удивлен, что моим мнением решили поинтересоваться. Я люблю...
– Животных, – подхватил Эндрю. – Она должна любить крупных животных. У него уже есть щенок, который, судя по лапам, когда вырастет, будет ростом с пони.
Кэтрин повернулась к брату:
– Щенок? Ты привез его из Египта?
– Нет, нашел по дороге из порта. Его кто-то выбросил.
– А где он сейчас?
– У Бакари в комнате. У него повреждена лапа, и ее пришлось перевязать. Бакари пытается заставить его лежать спокойно, чтобы рана зажила.
– У тебя всегда была слабость к брошенным животным, – ласково улыбнулась ему Кэтрин.
– Я всегда чувствовал, что у меня с ними много общего, – тихо ответил Филипп.
Рука мисс Чилтон-Гриздейл порхала над листом бумаги. Закончив писать, она подняла глаза:
– Еще что-нибудь?
– Она должна хорошо танцевать, – сказала Кэтрин, чем вызвала громкий смех Эндрю.
– Да уж, это непременно, – сказал он. – Тогда она и его научит.
Кэтрин удивленно подняла брови:
– Насколько я помню, мой брат не самый плохой танцор.
– У меня просто голова кружится от ваших комплиментов, – пробормотал Филипп.
– Дорогая леди Бикли, – со смехом сказал Эндрю, – в последний раз, когда Филипп танцевал, поднялся такой шум, будто бежало стадо слонов.
– Верблюдов, – поправил Филипп, – это были верблюды. Несколько верблюдов вырвались из загона во время бала в Александрии и устроили гонки по улице. – Он гневно посмотрел на Эндрю. – Так что источником этого топота был совсем не я.
– Спасибо, дорогой, ты меня успокоил. – Кэтрин с трудом сдерживала смех. – Возвращаясь к твоей будущей жене... Я считаю, она должна хорошо говорить по-французски. И как ты думаешь, умение вышивать необходимо? Ты даже в детстве любил, чтобы на платках были вышиты твои инициалы.
– Абсолютно необходимо, – согласился Филипп. – Пожалуйста, не забудьте включить этот пункт в список, мисс Чилтон-Гриздейл. Даже представить себе не могу, что женюсь на женщине, которая не умеет обращаться с иголкой и ниткой.
Его сухой тон не остался незамеченным. Мисс Чилтон-Гриздейл подняла голову, и их взгляды встретились. Уголки ее губ вздрогнули, а в глазах появились смешливые огоньки:
– Я не только написала «хорошая вышивальщица», милорд, но и пометила этот пункт звездочкой, что относит его к категории особенно важных.
Она улыбнулась ему, и куда-то исчезло раздражение, и губы невольно раздвинулись в ответной улыбке. Только когда Эндрю громко хмыкнул, Филипп пришел в себя, осознав, что уже несколько секунд смотрит на мисс Чилтон-Гриздейл, сияя, как влюбленный школьник. Как ни странно, она тоже вздрогнула, как будто только что вспомнила о присутствии окружающих.
– Не хотите ли добавить к списку еще что-нибудь, милорд? Может, черты, которые вы находите совершенно неприемлемыми?
– Филипп ненавидит ложь, – сказал Эндрю. – Нам часто приходилось с ней сталкиваться, имея дело с продавцами предметов искусства. Большинство из них – лжецы и воры. К счастью, у Филиппа наметанный глаз, и он всегда может отличить подделку.
– Не стану отрицать, что не люблю, когда мне врут, – кивнул Филипп.
Мисс Чилтон-Гриздейл продолжила свои заметки.
– Записала, – сказала она голосом, в котором слышалось какое-то напряжение, – хотя, мне кажется, это может сказать о себе каждый. – Она повернулась к Кэтрин: – Если с этим списком закончено, я думаю, мы с вами можем составить список гостей, леди Бикли.
– Прекрасно, тогда я смогу разослать приглашения завтра утром.
Кэтрин и мисс Чилтон-Гриздейл уселись за маленький столик у окна, сдвинули головы и начали тихую оживленную дискуссию, а Филипп с Эндрю расположились в противоположном углу комнаты у камина и приступили к шахматной партии. Первое время они играли молча, и Филипп успел привести в порядок свои растрепанные чувства.
– Эдвард приходил сегодня в музей, – сказал наконец Эндрю.
– Черт, я был так занят своими собственными проблемами, – воскликнул Филипп, охваченный острым чувством вины, – что даже не спросил тебя о нем. Как он себя чувствует?
Филипп не стал сообщать о том, что еще утром послал своему поверенному записку, поручив ему открыть счет на имя Эдварда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105