– Я хочу послать записку Шарлотте и Альберту, – сказала Мередит, пока он еще не начал работать, – и рассказать им о нашей помолвке и о том, что остаюсь здесь, чтобы помочь тебе складывать фрагменты камня. Я ничего не скажу им о проклятии до тех пор, пока это не будет необходимо. Если до завтра у нас ничего не получится, мне, наверное, придется послать за ними и за Хоуп. Я хочу их увидеть и поговорить с ними до того, как... – Она замолчала и отвернулась.
Филипп взял ее за руки и сжал их:
– Я понимаю. Но ты пошлешь за ними только для того, чтобы пригласить их на нашу свадьбу.
Он дождался, чтобы Мередит опять посмотрела на него, а потом наклонился и нежно ее поцеловал, но не позволил поцелую затянуться.
Пока Мередит писала письмо своим друзьям, Филипп тоже набросал одну короткую записку отцу и Кэтрин, сообщая им, что все в порядке, и другую – своему поверенному. Поручив Джеймсу срочно доставить письма адресатам, он занялся кропотливой работой по составлению единого целого из сотни мелких фрагментов.
Несколько часов спустя солнечный свет начал меркнуть, и Филипп зажег не только свечи, но и камин. Он видел, что Мередит по-прежнему страдает от головной боли. Его виски тоже ныли от напряжения, он упорно вглядывался в слова и буквы древнего языка, пытаясь найти в них смысл. Вернувшиеся Эндрю и Бакари хотели помочь, но Филипп решительно отказался:
– Я не желаю, чтоб это проклятие прочитал еще кто-то. Если я не найду способа снять его, оно принесет вам много бед в дальнейшем.
Его друзья спорили, но он твердо стоял на своем. После короткого ужина Филипп заставил Мередит отдохнуть. Бакари принес ей какое-то лекарство, приняв которое, она свернулась клубочком на диване, обняла за шею Принца, пристроившегося рядом, и немедленно заснула.
Филипп проработал всю ночь. Его глаза слезились от долгого напряжения, и все тело ныло от неудобной позы. Но мало-помалу буквы складывались в слова, а слова в фразы, и его надежды крепли каждый раз, когда он оглядывался на спокойно спящую Мередит, освещенную огнем камина.
На рассвете последний кусочек встал на место. Сейчас было уже очевидно, что жемчужина действительно находилась внутри таблички, но Филипп не вернул ее туда, а оставил на столе. Нескольких фрагментов недоставало, но прочитать текст было возможно.
Филипп побежал в спальню, достал из тайника первую часть Камня слез и вернулся с ним в кабинет. Он составил части таблички вместе и наконец прочитал полный текст древнего проклятия:
Как предала меня любовь моя жестоко,
Так ты не избежишь губительного рока.
Заклятием навек ты проклят, и отныне
Одно лишь горе ждет тебя в твоей судьбине.
В дыхании любви почуешь запах смерти.
Споткнувшись, упадет любовь на ровной тверди.
Как больно! И ее настигнет то же зло,
И станет, как мое, болеть ее чело.
Коль счастлив и женат – не быть с супругой вместе.
Жена твоя – умрет. А если есть невеста,
Пройдет два дня – и ей откроет смерть объятья,
После того, как вы произнесете клятвы.
Отныне, коль твоя любовь осуществилась,
Над нею – гнев богов. Не уповай на милость.
Любимую твою ничто спасти не сможет.
Одно спасенье есть, и лишь оно поможет –
Ты на роскошный пир за девой следуй смело,
Где силу показать любимому хотела.
Все вслед за ней дерзните повторить.
Лишь так возможно смерть любовью победить.
Филипп провел рукой по лицу, наткнувшись на отросшую за сутки щетину. Что ж, теперь слова ему известны! Остается понять, что же, черт подери, они значат. Он взглянул на часы.
На это у него остается двадцать восемь часов.
Осталось всего двенадцать часов.
Пытаясь побороть душившую его панику, Филипп терзал свои волосы. Вместе с Мередит они весь день просматривали его старые записи и дневники, пытаясь обнаружить ключ к пониманию проклятия, но тщетно. Не рискнув показать Бакари и Эндрю точные слова заклинания, Филипп все-таки отправил их в музей, где они должны были проверить документы, имевшие отношение к Древнему Египту, жемчужинам и пирам. Он предложил Мередит написать еще одну записку Шарлотте и пригласить ее, Альберта и Хоуп в особняк, чтобы рассказать им обо всем и подготовить к худшему, но она отказалась:
– Еще рано. Сделать так – все равно что отказаться от надежды, а я пока еще твердо намерена стать твоей женой.
Отвернувшись от Мередит, чтобы скрыть страх, терзавший его, Филипп опять углубился в свои записи. Он пытался и не мог запретить себе отсчитывать быстро убегавшие мгновения: вот еще одна минута прошла, а ответ еще не найден. Вот уже пять минут потеряно. Филипп намеренно не смотрел на часы, но не мог не слышать, как они отбивают каждую четверть часа. Он открыл новый журнал, шепча про себя молитвы и проклятия одновременно. Черт побери! Ответ должен быть где-то здесь! Должен. Ради Бога...
– По-моему, мы уделили слишком мало внимания этому, – сказала Мередит, и он поднял голову. Она держала на ладони жемчужину. – Судя по ее размеру и древности, она, вероятно, стоит несколько тысяч фунтов.
– Да, – согласился Филипп.
– Значит, она принадлежала кому-то очень знатному. Царице, например...
– Да, возможно, царице, такой, как Нефертити или Клеопатра...
Что-то шевельнулось в его памяти, что-то, связанное с последними строчками проклятия...
– Что? – спросила Мередит, заметив, как изменилось его лицо.
– Пока не уверен, но, кажется, у меня появилась идея. – Поднявшись, Филипп быстро подошел к книжным полкам, наклонился и задумчиво провел пальцем по кожаным корешкам. – Много лет назад я читал... – Он нашел нужный том и вытащил его. – Дай мне пару минут.
Положив тетрадь на стол, Филипп быстро переворачивал страницы, пока не нашел нужного места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105