— обратился шут к королю Генри и прежде, чем тот успел что-то ответить, достал из своего огромного кармана монету, пропустил через пальцы, и монета пропала. Вынул он се изо рта епископа.
Шут показал всем монету на вытянутой руке.
— Вот, смотрите! Только фартинг! Из вашего рта льется совсем не чистое золото, к которому мы вес привыкли, а только фартинг! — закричал он, обращаясь к публике.
Генри рассмеялся своим лающим смехом.
— Он ловко выставил вас на смех… Но, надо отдать ему должное, латынь его действительно хороша.
— Нет! Наш король, — раздался голос за маской, — мы никого не высмеиваем! Мы говорим только правду и ничего кроме правды! Правда — это дух сегодняшнего сезона!
Шут снова стал показывать фокусы с монетами, они то исчезали, то снова появлялись в его ловких пальцах.
— Интересно, что сказал бы старый король на то, что здесь происходит?.. Благословил бы он короля Генри на дальнейшее господство? И как бы он отнесся к присяге на верность Матильде? — приговаривал шут себе под нос, но все прекрасно слышали его слова.
Рыцари могли заставить его замолчать очень быстро, достаточно было распорядительного жеста короля. Но король в это время достал кожаный мешок и пытался развязать его. Наконец ему это удалось. Серебряные и золотые монеты посыпались на стол, сверкая между блюдами с едой, хлебом, бокалами с вином. Это было замечательное зрелище!
Граф Харефорд, подняв бокал с вином, тихо проговорил:
— Осторожнее, Генри… Так он может договориться не знаю до чего… Еще вспомнит состояние Англии за последние годы, а вам, сэр, это совсем не выгодно.
Перед королем лежала горка монет. Он внимательно смотрел на них, а шут передразнивал его, повторяя за ним все движения. У него были такие же длинные черные волосы и длинный нос, как у короля, выходило очень похоже. В зале раздался смех, сначала негромко и робко, но потом все смелее и смелее. Наконец весь зал покатывался со смеху.
Король взглянул на одного из своих вассалов, а потом снова на горку денег. Тот быстро понял, чего хочет король, и ударил снизу по столу — монеты посыпались на пол. Глаза короля блестели.
Констанция, открыв рот, наблюдала за происходящим. Она никогда не думала, что снова встретит этого человека, считая, что это была их первая и последняя встреча. Сенрен сейчас был самый опасный для нее человек на земле. Графиня страстно желала его снова, хотя понимала, всю безнравственность своих желаний, понимала как это опасно. Он мог почувствовать свою власть над ней, а если к тому же король Генри узнает что-нибудь о связи шута с самой богатой наследницей Англии, он, не раздумывая, уничтожит их обоих… Констанция чувствовала, что опьянела. Ее щеки пылали, голова кружилась.
Рождественский шут заметил внимательный взгляд Роберта Глоустера, направленный на епископа. Взяв несколько ложек и ножей, шут стал стучать ими. Ему удалось извлечь из этих предметов потрясающие звуки. Все замерли в удивлении и, не отрываясь, смотрели на шута. Только епископ Честера стоял, нахмурив брови.
Констанция чувствовала, как нога Роберта Гилберта с силой прижималась к ней под столом, и слышала, как, повернув свою красивую голову, он что-то прошептал ей на ухо.
Но графиня, не отрывая глаз, смотрела на жонглера, который мог полностью разрушить ее жизнь, если, конечно, смог узнать в этой блестящей, холодной красавице ту ночную страстную графиню. Констанция молила Бога, чтобы он не узнал ее.
В этот момент черная маска повернулась и посмотрела как раз в направлении Констанции. Волна страха мелкими мурашками прокатилась вдоль ее позвоночника.
Выйдя из-за стола, шут остановился напротив короля и высыпал на его стол целую кучу фартингов. Король Генри стал черпать пригоршнями эти монеты и опять складывать в мешок шута. Все сидевшие рядом с удивлением наблюдали за этой картиной.
— Милорд, — закричал шут. В зале стало тихо, всем было интересно, что же он выкинет на этот раз? — Цезарь Август управлял Римом так же мудро и хорошо, как теперь король Генри управляет Англией и Нормандией. Но все люди знают, что покровительствует и направляет его богиня любви и денег, — говорил шут, направляясь к месту, где сидела Констанция. Подойдя к ней, он поставил мешок с фартингами перед леди Морлакс. — Милорды, давайте оплатим этой знатной леди ее присутствие и вдохновение!
Констанция задохнулась от гнева. Любовь и деньги! Он о ней такого же мнения, как о девице легкого поведения, для которой не существует никаких других ценностей. Графиня с презрением посмотрела на шута, он тоже, не отрываясь, смотрел на нее своими синими глазами сквозь прорези маски. Гилберт не переставая ласкал ее руку, но она не обращала на него никакого внимания. Бросив последний взгляд на Констанцию, шут смешался с толпой и скрылся.
Зал взревел. Один из ее рыцарей схватил кожаный мешок с фартингами и бросил вслед шуту.
Констанция не могла поверить, что шут наконец ушел. Это было подобно сбывшейся сказке! Графиня еще дрожала, тошнота подступала к горлу. Подняв раскрасневшееся лицо она посмотрела на стол короля…
***
Оставшись один, Сснрен направился в таверну, отлично понимая, что студенты не позволят рождественскому шуту уйти просто так. Они помчались за ним в погоню, крик и свист раздавались на всю улицу.
Пройдя главную площадь, Сенрен скинул маску и быстро свернул в аллею. Затаив дыхание, он притаился под деревом. Со всех сторон сыпались проклятия студентов, что шут скрылся и не захотел пировать вместе с ними.
Сенрен угрюмо улыбнулся. Требуется много выдержки, изворотливости и хитрости, чтобы отделаться от подобных преследователей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81