Она была высокой и статной.
— Да, — сказал Эверард и стал снимать веревку, к которой была привязана корова, со своей руки. — Разрешите мне войти. Я хочу рассмотреть их.
Эверард вошел. Посередине комнаты стоял ткач, широко расставив ноги и упрямо глядя на капитана.
Сэр , уже достаточно поздно. Вы знаете, что мы не отпускаем наших девушек к рыцарям? — спросил он.
Эверард молча подошел к женщине и отдал веревку от коровы. Не глядя на мужа, она взяла веревку.
В это время из другой двери появились три девушки и остановились позади матери. Эверард знал, что они слышали весь разговор. Девушки были такие же высокие, как их мать, и, хотя их головы были покрыты, он мог рассмотреть пряди светло-коричневых волос, выбившихся из-под косынок. Молодые девушки стояли, скромно потупив глаза.
Они прекрасно поняли, что он от них хочет, почему привел корову и о чем был торг. Никакого насилия, никаких неприятностей, только договор.
— Сэр, — проговорил ткач, — вы же были тогда в замке и слышали, что мы не даем наших девушек на развлечение рыцарям. Сэр, пожалуйста…
Эверард пошел к двери. Но жена ткача, оттолкнув мужа в сторону, бросилась за капитаном.
— Сэр, не уходите! Вы получите все, что хотите!
Капитан вошел в другую комнату, девушки уже были там. Они скромно стояли все вместе около стенки. Мать закрыла рот рукой и подавила стон, вырвавшийся у нее.
Эверард прежде видел их всех в деревне. Он подумал о длинноногой девушке, стоявшей между сестер. Она почувствовала это и взглянула на него. Это было то, что он искал. Капитан любил такую форму лица, рта, влажные коричневые глаза. Пальцы девушки затрепетали. Мать вскрикнула и начала плакать, отец пытался остановить его.
Подняв руку, Эверард положил ее девушке на плечо. Другие подошли к отцу и матери. Капитан обнял девушку и подошел с ней к женщине.
— Нам нужна комната, — сказал он.
Мать, продолжая тихо плакать, повела рыцаря на чердак. Комната была удобной, но маленькой с низким потолком, и капитану пришлось наклонить голову, чтобы не удариться.
Здесь было довольно чисто, без блох и других насекомых, постель — большая, застеленная белым бельем. Эверард удивился тонкости белья, но вспомнил, что это семья ткачей, а одежда и белье — их ремесло.
Он подошел к постели и осмотрел ее. Она оказалась превосходной — с веревочными пружинами, в меру мягкая. Капитан сел и стал снимать доспехи, потом шлем. Его волосы были влажными от пота, он разворошил их. Две женщины, стоявшие перед ним, наблюдали за каждым движением.
Эверард встал, отстегнул меч и положил его на пол рядом с кроватью. Мать что-то сказала на саксонском диалекте и вышла из комнаты. Он уже заканчивал раздеваться, когда она вернулась, неся таз с водой и полотенце.
Капитан понял, что они хотят, — он и сам мечтал помыться.
Поставив таз на пол, рыцарь сбросил одежду и начал мыться. От его тела распространялся запах пота.
Он мыл в паху, когда вошла девушка. Босая, под белым покрывалом, накинутом на облегающую рубашку, сквозь которую просвечивали ее маленькие, налитые груди, округлые бедра. Повязки на голове не было, и волосы цвета темного меда свободно падали ей на плечи. Эверард невольно засмотрелся на нее. Быстро закончив мыться, он наскоро вытерся и подошел к ней. Он снял покрывало, потом рубашку… Теперь девушка стояла перед ним совсем обнаженная. Рыцарь жестом указал ей на ложе. Она села, готовая к тому, что сейчас произойдет. Рыцарь положил ее на кровать и встал на колени рядом с ней, внимательно рассматривая ее тело.
Она оказалась даже лучше, чем он предполагал. Мягкая, гладкая кожа, длинные коричневые волосы, налитые груди с розовыми сосками, узкая талия, гибкие, совершенные ноги. Ее руки покорно лежали вдоль тела.
Эверард почувствовал, что хочет ее, хочет сразу всю.
— Вы уже были с кем-то? Кто-то владел вами прежде? — спросил он.
Девушка пристально смотрела на него, смотрела так, как будто не понимала, о чем он спрашивает. Капитан повторил свой вопрос на саксонском диалекте. Она отрицательно покачала головой, ее длинные волосы при этом зашевелились на обнаженных плечах и груди.
Эверард был очень доволен, хотя и не настаивал на том, чтобы девушка была девственницей. Осознание этого факта усиливало его желание. Он чувствовал, как напрягся его член.
Рыцарь взял девушку на руки и поставил на колени, так, чтобы ее локти были на ложе. Длинные волосы упали вперед, и обнажилась нежная кожа шеи. Он слышал ее дыхание — быстрое и испуганное. Ее позвоночник прогнулся, зад был соблазнительно выпуклый и мягкий. Поместив руку ей в промежность, мягкую и пушистую, он стал осторожно и нежно ласкать девушку, чувствуя под своими пальцами ее упругое и сухое лоно. Вот он стал осторожно входить в нее — сначала один палец, потом другой, он ласкал ее уже изнутри… Девушка шумно задышала. Почувствовав, как внутри у нее все увлажнилось, Эверард вынул руку.
Его собственное тело уже горело как в огне. Пах сводила судорога, в головке бешено колотился пульс, вся кожа была огненной. Он аккуратно, но в то же время с силой проник в девственную плоть девушки, — почувствовав, как прошел сквозь барьер, созданный самой природой.
— Констанция, дорогая! Не все тебе причинять мне вред, — хрипло проговорил он.
Он держал бедра девушки в своих руках и двигался в ней. Она была вся напряжена, даже плечи замерли в одном положении. Девушка чувствовала жуткую боль, но эта боль не походила ни на какую другую, это была сладостная боль.
Наконец девушка вздрогнула и тяжело задышала. Эверард остановился, она старалась заглушить пронзительный крик, рвущийся из горла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81