Она плакала даже о Сснрене, который теперь скитался где-то, потеряв всякую веру в Бога. Ей просто хотелось кричать от горя, которое вырвалось наружу и затопило ее всю. Сквозь слезы она снова вспомнила о ребенке, которого носила, эта мысль обожгла ее, и слезы с новой силой покатились из глаз.
Долгое время Констанция не могла остановиться, слезы градом катились из ее прекрасных глаз. Но, наконец, обессилев от рыданий, она, тихонько всхлипывая, вытерла лицо и теперь сидела на кровати в полном изнеможении.
Внезапно у нее появилось предчувствие, что что-то должно произойти. Откинув одеяло, она посмотрела на белье и увидела красные пятна. Месячные все же пришли. Все се страхи оказались беспочвенными. Она поправила одеяло и легла.
Наутро глаза графини были опухшими и выглядела она не лучшим образом. Было заметно, что Констанция провела бессонную ночь. Как обычно в такие дни, она чувствовала вялость во всем теле. Ей понадобилось приложить все усилия, чтобы дойти до часовни монастыря, тело вообще отказывалось повиноваться. После молитвы она с теткой пошла к лошадям. Ее слуги уже грузили багаж, пар от их дыхания и дыхания лошадей клубился в воздухе. Рыцари пришли из деревни, где ночевали, и стали готовить лошадей к дальней дороге. Туман окутывал землю.
Из женского монастыря слышалось пение. Пели ученицы монастырской школы. Констанция больше не видела вчерашнего отшельника, не встретила она и никого из прибывших ночью. В монастыре было тихо и спокойно, все занимались своими обычными делами.
— Идите дальше, — сказала нищим аббатиса. — Собирайтесь скорее, я же сказала, что, к сожалению, ничего не смогу для вас сделать…
Констанция увидала, как к одному из слуг подошел нищий и стал что-то просить, но слуга только отмахнулся от него.
— Что он хочет? — спросила Констанция у тетки.
Аббатиса сердито ответила:
— Мы не можем подавать сейчас, проклятая засуха! У нас хватает средств, чтобы еле-еле прокормить тех, кто сейчас проживает в монастыре. Бог мой, какое жестокое время, впору самим просить подаяние!
Констанция подумала о своих дочерях. Она поинтересовалась у тетки насчет Ходерн.
— Мы могли бы взять ее только на кухню, — сказала тетка.
— Хорошо, пусть будет сначала кухня, — согласилась Констанция. — Я буду присылать вам деньги для ее обучения.
Тетка повернулась к ней. — Ха! Будешь присылать деньги на ее обучение! Ты знаешь, сколько у нас девушек, за которых не платят и на которых приходится тратиться монастырю? Последние годы были такими сложными для нас, а монастырь переполнен девушками, которых приходится принимать. Не умирать же им с голоду в нашем лесу!
— Хорошо, — упорно продолжала настаивать Констанция, — в таком случае я обеспечу постоянным годовым доходом пятерых из этих несчастных. Так, чтобы хватило им на одежду и пропитание.
Констанция сказала это столь категорично, что сложно было найти следующий предлог для отказа. Она повернулась и пошла к своей лошади.
— Дай слово, что не передумаешь, — проговорила аббатиса ей вслед.
Но Констанция, оскорбленная таким поведением родной тетки, даже не обернулась.
Аббатиса подошла к лошади племянницы совсем близко, боясь, что кто-нибудь услышит их разговор.
— А теперь, дорогая, расскажи все-таки, что за проблемы заставили тебя интересоваться Питером Абелардом и его женой? — понизив голос, спросила аббатиса.
Констанция побледнела.
— Не было никакой проблемы, просто любопытство, — быстро овладев собой, проговорила, она.
Тетка нахмурила брови.
— Когда мы, женщины, пытаемся что-то скрыть, мы можем это сделать, но есть одна вещь, которую скрыть не удается практически никогда. Женщина не может спокойно говорить о человеке… Король дал тебе отсрочку на три года, и ты постоянно всем напоминаешь об этом… Старая женщина замолчала и пристально посмотрела на племянницу.
Констанция резко отклонилась в седле и толкнула лошадь. От неожиданности лошадь фыркнула, но с места не сдвинулась, аббатиса крепко держала ее за стремя.
— Я сказала, что не существует никакой проблемы, простой интерес. Кроме того, какое это имеет значение? Я никогда не встречусь с Питером Абелардом. — быстро ответила графиня.
Констанция пришпорила свою кобылу и поехала вперед, рыцари уже собрались и готовы были продолжить поход. Они попрощались с монастырскими. Констанция, в свою очередь, нагнулась к тетке для благословения, поцеловала ее в холодную щеку, и они отправились дальше. Уже совсем рассвело, из-за туч показалось солнце. «К полудню день будет совсем зимний», — подумала Констанция.
Путешественники направились на юг. Рыцари после ночной пирушки в деревне ехали медленно. Сержант с дюжиной рыцарей проехал и вперед и назад по всей колонне, проверяя, все ли нормально. Проезжая мимо леди Морлакс, он, сверкнув глазами, пристально посмотрел на нее, но ничего, не спросил. По виду графини он понял, что у нее не было никакого желания разговаривать.
Графиня действительно не хотела ни с кем раз говаривать, поэтому-то и не поехала в карете со своими девушками, а предпочла остаться в седле.
Они медленно продвигались вперед. В низинах лежал густой туман. Внезапно тишину прорезал стук копыт и послышалось звяканье доспехов.
На пути колонны появились странные рыцари. Некоторые из сопровождающих Констанцию попытались объехать их, другие остановились и с интересом разглядывали. Странные рыцари молча стояли посередине дороги. На них были стальные шлемы изумительной работы. У каждого в руках пика с белым пером.
Девушки зевали и не понимали причину остановки. Некоторые из них вылезли из кареты и широко раскрытыми глазами уставились на дорогу, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь плотный туман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81