Она говорила, что ее и как человека, и как хозяйку устраивает это положение. Для нее имеет значение только любовь Абеларда, а их официальный брак мог разрушить его положение в церкви. Но Абелард не мог позволить себе спекулировать чувствами Хелоизы, да и Фулберт не переставал требовать свадьбы. Тогда Абелард пошел на компромисс. Он сказал, что согласен пойти под венец, но тайно. Об их свадьбе практически никто не должен был знать.
Констанция удивленно взглянула на тетку.
— Тайное венчание? Что за бредовая идея? Хелоизе пришлось оставить ребенка, что сделала бы не всякая замужняя женщина, жить с ним в Париже в грехе, да еще венчаться втайне! Я даже не знаю, что сказать!
— Это еще не все, дорогая. Абелард настоял, чтобы после тайного венчания Хелоиза осталась в монастыре, одеваясь как послушница.
В это время раздались звонки к молитве. Все монахини должны были оставить дела и преклонить колени. Но аббатиса не стала прерываться.
— Я сказала, что, вероятно, они там сошли с ума. Этот секрет с венчанием был достоянием всего Парижа, а тем временем Хелоиза продолжала не только одеваться, но и жить как послушница на территории ее родного монастыря, где она когда-то училась в школе. А самое неприятное то, что Абелард действительно любил ее и частенько наведывался из Парижа. Он не мог долго обходиться без нее. Однажды, не найдя другого места, он овладел ею прямо в трапезной монастыря, когда монахини собрались в большом зале на мессу. И все сделали вид, что ничего не случилось. Почему сестры ничего не предпринимали, чтобы как-то изменить положение? Это было невозможно. Хелоиза делала все, что говорил ей Абелард, а все уроки и наставления дяди остались позади. И когда история секретного венчания стала притчей во языцех всего города, Париж удивился, услышав о жизни Хелоизы в монастыре как настоящей послушницы.
— Почему… — начала Констанция, но в это время одна из монахинь подошла к двери и посмотрела на аббатису.
Та кивнула и встала.
— Ты читаешь по-гречески? Нет? Я так и думала. Греческие мудрецы говорили, что если боги хотят кого-то убить, то сначала лишают его разума. Фулберт чем дальше, тем больше убеждался, что Питер Абелард решил оставить свою жену. По какой другой причине он держал ее в монастыре как послушницу? Этот вопрос не выходил у него из головы. Представь себе гнев Фулберта — его красивая, умная Хелоиза, призванная блистать в свете, которую он лелеял с самого детства, вдруг оказалась в такой ситуации. Абелард практически сломал некогда неприступную Хелоизу, которая осталась в стороне от мира, в женском монастыре.
И однажды слуга Абеларда, подкупленный Фулбертом, открыл ночью дверь и Фулберт со своими слугами вошли к нему. Он застал Абеларда спящим. В общем, они кастрировали его…
Аббатиса взяла руку Констанции и попыталась поднять племянницу со стула, но та не в силах была шевельнуться. Она только ошеломленно, широко открыв глаза, смотрела на тетку.
— Матерь Божья! Сохрани и помилуй нас, грешных, да что случилось с ними потом?
Констанция с трудом поднялась, аббатиса подтолкнула ее к двери.
— Я позже расскажу тебе остальное… Сейчас мне надо идти.
ГЛАВА 11
Констанции не спалось. В ее постели было холодно, как в могиле. Даже теплая накидка, принесенная из телеги и накинутая поверх одеяла, не согревала.
Вечером к ней пришел сильно замерзший сержант Карсефор. Он просил разрешения группе рыцарей расположиться лагерем вдеревне. Констанция согласилась, прекрасно понимая, почему рыцари просят об этом. Если они расположатся рядом с деревней, а не под стенами монастыря, их будут лучше принимать.
После всех дневных волнений Констанция, еле переставляя ноги, добралась до своей постели, а теперь никак не могла уснуть. Она лежала, слушая звуки суеты, говорившие о прибытии леди Дианы со своей свитой. Когда все вроде успокоились, начали шептаться и хихикать ученицы церковной школы. Констанция подумала, что, вероятно, это те молодые девушки, которые так смиренно вели себя днем.
Часы пробили полночь. Она должна была уже давно заснуть, но, несмотря навес попытки, ей это никак не удавалось. Силы покидали се, она была в изнеможении. Постоянное беспокойство вызывал се будущий ребенок, ребенок жонглера, которого она носила. Беспокоила ее и предстоящая поездка в Винчестер. Она вспомнила, что тетка ей рассказала о Хелоизе и Абеларде. «Бог мой, — думала она, раскачиваясь в своей постели и уже согревшись, — разве кто-нибудь мог предположить такую трагедию?» Когда аббатиса рассказывала, Констанция думала о Хелоизе и ее ребенке. Питер Абелард ее практически не волновал. Она не осмелилась спросить, упоминал ли кто-нибудь имя студента Питера — Сенрена. История, рассказанная теткой, помогла ей понять то, что она не расслышала тогда от отца Бертрана.
Когда обнаружили, что Абелард подвергся нападению в своей постели, весь Париж поднялся, горя негодованием и гневом. Слуга, предавший Абеларда, был кастрирован студентами. Фулберт, так называемый дядя Хелоизы, спрятался от них в храме.
Даже теперь, когда первые впечатления улеглись, Констанция не могла сдержать дрожь. Из того, что ранее говорил отец Бертран, было ясно, что Сенрен являлся одним из этих яростных мстителей.
Никто не мог справиться с разъяренной толпой студентов, готовых на все ради мести. Казалось, что даже сам Питер Абелард сейчас не смог бы с ними сладить. В своем страдании он находил какое-то непонятное удовольствие, он даже чувствовал возбуждение.
Шум, произведенный студентами, заполнил весь Париж, они продолжали буйствовать и устраивать беспорядки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81