Я только хотел сказать… — Он посмотрел в ее твердое, отстраненное лицо и вздохнул. — Этот Мак-Кин, он с тобой хорошо обращается? Не обижает?
Она подумала и решила сказать правду.
— Отнюдь. Я люблю его.
— Понятно. — Алекс отпустил ее локоть. — Это уже кое-что.
— Для меня это все! — Констанс сказала это тихим, проникновенным голосом. — И кстати… Латэм я или нет, я бы хотела, чтобы эта вражда с Мак-Кином кончилась. Столько ведь зря растрачивается и материальных средств, и эмоций…
— Это уж ты чересчур хватила, — как-то тяжело выдавил из себя Алекс. — Слишком много лет, слишком много ненависти…
— Это ужасно!
— Верно, вообще-то… — Взгляд Алекса остановился на серебряном овальчике на груди Констанс. Она инстинктивно дотронулась до него, пальцы ее вздрогнули от ощущения холодного металла.
— Ты… ты, наверное, хочешь, чтобы я тебе это вернула. — Сглотнув комок в горле, она потянулась к замку цепочки.
— Нет! — громкий вскрик Алекса заставил посетителей лавки повернуть головы в его сторону. Заметив это, он наклонился к ней, снизил голос до едва слышного шепота. — Пусть он у тебя останется. Он долго был частью твоей жизни.
— Но это же вещь твоей жены…
— Оставь его себе, я сказал.
Ей и самой очень не хотелось бы расставаться с медальоном; он был ключиком к чему-то такому неведомому, неразгаданному, скрывающемуся за этой высокой стеной у нее в мозгу. — Спасибо…
Алекс подвигал челюстью и, наконец, из его уст вырвался вопрос, который видно, давно уже терзал его:
— Все-таки, мой сын — это твой отец или нет? Констанс грустно пожала плечами.
— Моя память… она меня подводит. Единственное, что я знаю, — это то, что чувствую.
— И что ты чувствуешь?
Она заморгала и, отвернувшись, сдавленным голосом произнесла:
— Прости меня, Алекс…
Он снова схватил ее за локоть.
— Скажи мне, скажи, девочка. У меня должно быть хоть что-то…
Констанс подняла на него свои тревожные золотистые глаза. — Ведь ты же всегда чувствовал, что ты мой дедушка…
Алекс отшатнулся от нее, повернулся и, не оглядываясь, направился к выходу. Но Констанс успела увидеть, как глаза его повлажнели…
— Я говорю тебе — старый болван разговаривал с ней, как ни в чем не бывало. Это видели…
— Дорогой мой, успокойся! — с этими словами преподобный Сайрус Тейт сложил свои изящные белокожие руки на коленях и откинулся назад в кресле, выглядевшем как трон.
— Заметь — эта сучка опять хочет влезть к нему в доверие! — скрипя зубами, Роджер Латэм прошелся туда и обратно по роскошному французскому ковру.
Гостиная на втором этаже Дома Латэмов была погружена в полумрак; тяжелые гардины надежно изолировали ее от сверкающего света июньского дня, но зато создавали в комнате ужасную духоту, к которой добавлялась еще оглушающая смесь запахов от туалетной воды Тейта и помады Роджера; но ни тот, ни другой, судя по всему, не испытывали от этого никакого неудобства и вообще не замечали атмосферы, которая могла бы у иного вызвать обморок.
— Ну, к чему такие мысли? Ты же практически хозяин «Латэм и К0», не так ли? — Тон голоса Тейта был сладко успокаивающим.
— В общем, да, хотя старый лис все еще никак не хочет подписать документы о передаче контрольного пакета. Это меня пока не очень связывает, но все-таки…
— Бояться, по-моему, нечего.
Роджер произнес что-то нечленораздельное, выражающее негодование.
— Старик-то явно выживает из ума, становится сентиментальным и может натворить что угодно из-за того, что эту Констанс — или как ее там — слегка помяли.
— Да, Лили всегда так — появлялась в самые неподходящие моменты.
— Этим идиотам ничего поручить нельзя — все испортить могут. — Роджер яростно сжал кулаки, держа руки в карманах. — А ведь разом столько проблем можно было решить!
— Да, жаль… — по этим мягко-сочувственным словам Тейта трудно было сказать, о чем он сожалеет: о том, что случилось, или о том, что сорвался их план.
Роджер злобно оскалил зубы:
— А теперь Мак-Кин выставил охрану! Черт его подери! И кто бы мог подумать, что он так быстро справится с тагвелловским контрактом? Но он еще не вылез из дыры полностью, и не вылезет, или я не Роджер Латэм!
Мягкий стук в дверь прервал его тираду, и в проеме двери появилась постная женская фигура с тяжело нагруженным серебряным подносом в руках. На служанке был замасленный передник, блеклые волосы были собраны в неряшливый пучок. Левая рука была забинтована. Она быстро налила две чашки кофе и поставила их перед ними.
— Благодарю вас, миссис Брак, — мягким тоном проговорил Тейт.
Ее глазки как-то непонятно сверкнули:
— Да, да, сэр. Желаете что-нибудь еще?
— Убирайся! — Роджер резким движением показал на дверь. Женщина кивнула и беззвучно исчезла из комнаты.
— Она далеко не такая симпатичная, как наша последняя служанка, — заметил Роджер, после того как за нею закрылась дверь. — Но зато она чрезвычайно компетентна.
— Служанка, которой можно довериться, — это сокровище, — ровным голосом Тейт выразил согласие. Полюбовался прозрачной фарфоровой чашкой и прихлебнул кофе почти с чувственным наслаждением. Издав удовлетворенный вздох, он обратил взгляд своих розовых глаз на Роджера, — с тем же выражением сосредоточенного интереса, с которым он перед этим изучал чашку у себя в руках.
— Так что же ты теперь намерен делать?
Роджер со стуком поставил свою чашку на столик, на лице его залегла глубокая складка. — Есть кое-какие задумки. Мак-Кин уже практически на коленях. Он еще заплатит за все сторицей. Только бы дядюшка Алекс сейчас не влез — вот это было бы совсем некстати! И все из-за этой бабы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103