Констанс потерла виски. Как все это противно!
— Да, я недооценила тебя, Алекс.
— Ну, недоразумение случилось. Я был, правда, сам не свой. И больно было. Это я внешне такой… легкий в обращении, а внутри знаешь что творится! Но во всем этом есть и своя польза и логика.
— Польза?.. — Она невесело рассмеялась. — Ну, если страдание и полезно, то действительно спасибо тебе…
— Ну, при чем здесь это? Просто этот кризис как-то сблизил нас, заставил нас понять, что действительно важно в этой жизни. Разве не так, Роджер?
— Конечно, дядюшка! — Он прислонился к камину, в глазах его горел какой-то огонек, но явно не любви, а скорее корысти. — В трудностях люди и раскрываются…
— И вообще все становится проще и яснее, — добавил Алекс. — Я, например, пришел к выводу, что тебе с Роджером ни к чему тянуть — эти помолвки и все такое…
Она задохнулась от ярости.
— Ты что же, хочешь, чтобы я выполнила обещание, данное под давлением фальшивых аргументов?
— Ты поклялась перед Господом! — сурово и торжественно провозгласил Алекс. — Ты что — хочешь быть проклятой навеки?
Констанс, не веря своим ушам, глядела на него во все глаза, ища признаки юмора в его глазах.
— Бред какой-то! Роджер, хоть ты скажи что-нибудь!
— Да, пожалуй, так будет лучше. — Голос Роджера прозвучал так, как будто речь шла о какой-то биржевой операции. — Зачем рисковать здоровьем дядюшки? Как только мы поженимся и получим свои доли наследства, я сразу же возьму все дела компании на себя и разгружу его. Думаю, мы можем договориться с преподобным Уитакером насчет простенькой церемонии в церкви Троицы в конце этой недели, если ты не возражаешь.
— Я-то как раз и возражаю! — Ее охватила самая настоящая паника.
— Ты дала обещание! — отрезал Алекс. — К чему эти отсрочки?
Она повернулась к кузену, и в голосе ее послышалась почти мольба.
— Ну, подумай, что это будет за брак, Роджер? Мы оба заслуживаем большего!
— Любовь придет со временем, я уверен. — Роджер громко откашлялся и нервно провел рукой по своим волосенкам. — Знаешь, ты мне уже начинаешь нравиться, Констанс.
— Не ври! — Она сердито сжала кулачки. — Это даже непристойно, и ты это прекрасно понимаешь! Я все равно уеду в Париж! Говорите, что у вас нет ни гроша после этого трюка с кораблем Мак-Кина — обойдусь и без этого!
Алекс с Роджером переглянулись, и Констанс поняла, что и здесь ее надули.
— А, так у вас всегда были деньги! — Она грустно покачала головой. — Дура я, дура — поверила этим сказкам насчет финансовых трудностей! Еще один ваш трюк! Но только знайте — ничего у вас со мной не выйдет!
— Подумай о своей бессмертной душе, девочка! — урезонивающе загремел голос деда.
— Ну, у Господа нашего и без того предостаточно оснований меня покарать и если он это сделает, то, во всяком случае, не из-за вашего жульничества. Вы меня сделали своей жертвой, но я не собираюсь играть эту роль, Алекс Латэм!
— Не кричи, а то с тобой случится этот, как его там, прилив? — Она оскалила зубки. — Ради Бога! Надеюсь, что на этот раз ты-таки протянешь ноги навсегда, ублюдок старый!
— Не смей так говорить со своим дедушкой! — вмешался Роджер.
— А то что? Запрете меня на замок? — Она подбоченилась с холодным презрением принцессы, обращающейся к своим придворным.
— Неплохая идея! Так всегда с непослушными детками поступают! Посиди там, авось, в себя придешь. Роджер, ну-ка!
Роджер, несколько обескураженный, замешкался.
— Вы уверены, дядюшка, что так лучше?
— Заткнись, делай, как сказал! — рявкнул Алекс. Роджер сделал нерешительный шаг к Констанс.
Она вызывающе прищурилась.
— Осторожнее, Роджер! Я кусаюсь!
С большим трудом он сумел справиться с этой дикой кошкой. Два четких полукружья от ее зубов, запечатленных на ребре его ладони, свидетельствовали о том, что, по крайней мере, в этот раз Констанс сказала чистую правду.
Салун на первом этаже большого кирпичного здания на Ферри-стрит гудел шумом голосов и веселыми раскатами смеха. Дуэт волынки и скрипки далеко разносил звуки огневой ирландской жиги. Лок Мак-Кин помедлил у входа. Как странно он будет выглядеть там, среди беспечно развлекающихся рабочих парней и их подружек — один, в настроении далеко не праздничном! Но надо идти, разыскать там Типа Мэддока. Дело неотложное и какое-то странное…
— Вот сюда, сэр! — Тип указал на переулок, отделявший таверну от лавки зеленщика. — Уж и не знаю, как благодарить вас, что пришли. Моя Мэгги прямо в панике. Только-только сама устроилась, а эти Фицджеральды предупредили, что комната только для нее одной, чтобы никого другого там и духу не было. Что делать — ума не приложу.
Лок, не отвечая, шел за ним. Вот еще морока! День был сумасшедший и абсолютно пустой. Он переговорил с кучей инвесторов, все убеждал их обождать, испробовал все методы — тщетно. «Одиссея», видимо, уже не спасти. У Латэмов все схвачено.
— От этой девицы одни неприятности, Тип.
— Ну не знаю. — В его тоне прозвучало сомнение. Он постучал в дверь. — Сдается, на нее что-то наехало; моя бабушка сказала бы, что она опилась какого-то зелья или сглазили…
Дверь, скрипнув, отворилась, и они вошли в складское помещение лавки: их глазам предстали ряды ящиков с капустой и турнепсом, мешки с луком, корзины с тыквами и орехами. С низких балок свисали сетки с картошкой и плети сушеного перца, вдоль стен стояли бочки с соленьями.
— Благослови Вас Господь, сэр, входите! — В чадящем свете жировика веснушчатое лицо Мэгги казалось крайне озабоченным, а может быть, таким и было. — Хоть бы вы помогли!
— Где?.. — начал, было, он и резко оборвал свой вопрос. — Констанс?
Она сидела прямо на выскобленном с песком деревянном полу рядом с какой-то бочкой, в той же самой ребячьей хламиде, в которой Лок впервые увидел ее, вся сжавшаяся в комочек, упершись невидящим взглядом в стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103