Услышав тихий свист, он вздрогнул.– Ну и осел же ты, Инер, – шепнул хриплый голос. – Едва не свалился мне прямо на голову.– Сенред! – Скосив глаза, Инер поискал своего приятели в тенистых зарослях.До них все еще доносились крики их преследователей.– Ну и свалял же я дурака, отправился вместе с тобой из Винчестера в эти забытые богом места. Эта деревенщина безнадежна! Нас закидывают гнилыми овощами, осыпают насмешками, того и гляди проломят головы – вот и вся награда за наши труды. – Он испустил глубокий вздох. – Какого черта тебе взбрело в голову петь эту проклятую песню о том, что матерь божья не была девственницей? Да еще в такое время. Ты что, забыл, что сейчас Рождество?Теперь Тьерри хорошо видел своего приятеля в его модных сапогах и поношенном плаще поверх пестрой шутовской одежды.Они приземлились посреди канавы, где плескалась неглубокая лужа ледяной воды. Тьерри осторожно приподнял задницу и лишний раз убедился в том, что она насквозь мокрая. Он тихо выругался.– Песня была просто препохабная, неудивительно, что эти мужланы готовы были пристукнуть нас на месте. Но они еще успеют это сделать, если, конечно, поймают. – Он огляделся кругом. – Пожалуй, лучше отсидеться здесь до темноты. Ну скажи, где во всем христианском мире ты слышал такую препаскудную песню? Постарайся ее забыть – и как можно скорее.Сенред тихо рассмеялся:– Как я могу ее забыть, если она моего собственного сочинения, а сочинил я ее вчера прямо на дороге.Молодой школяр изумленно уставился на него.– Клянусь распятым Христом, я тебе не верю. Эта песня, из-за которой все жители Вустон-Кросса кинулись за нами с самыми кровожадными намерениями, твоя собственная? А эта строфа о девственницах, которые, валяясь и катаясь в сене, умудряются сохранить свою девственность даже после родов?Сенред взглянул на него лукаво поблескивающими глазами.– Такое, как известно, случается.– Но как ты можешь сочинять такую похабщину? – сплюнул де Инер. – Это же самое настоящее богохульство. Эта песня… просто нехристианская.– Может быть, и нехристианская, зато развеселая. К тому же я совсем не христианин в том духе, какой ты вкладываешь в это слово. – Сенред криво усмехнулся. – Во всяком случае, слушали меня внимательно, слово боялись проронить.Де Инер соскользнул на спине вниз, на дно канавы, и посмотрел на него с видимым изумлением.– Ты просто чокнутый, Сенред. И помешательство у тебя очень странное: оно как будто притягивает к тебе всякие беды, одну хуже другой. Никогда не забуду, что ты выделывал перед королем Генрихом. Конечно, можно только удивляться твоей дерзости, но в тот день мы чуть было не отправились на тот свет.Некоторое время он с озадаченным видом молча смотрел на Сенреда.– Господи, может быть, этого ты как раз и добиваешься? Чтобы воющая толпа вилланов превратила тебя в кровавое месиво?Сенред пожал плечами:– Ты слишком впечатлительный человек, де Инер. И к тому же беспокоишься по всяким пустякам.– Ничего себе пустяки! Нет, выслушай меня хоть раз. – Тьерри приблизился и заглянул ему в лицо. – Неужели этого ты и добиваешься, Сенред? Смерти? – серьезно сказал он. – Именно в этом, похоже, заключается причина твоей неуравновешенности, а не в безумии, как предполагают некоторые.Сенред все еще улыбался.– Скажи мне, друг, почему все так яростно цепляются за это жалкое существование? Тем более что все, что мы любим, может быть отнято у нас в одно мгновение, и мы даже ничего не сможем поделать.– Сенред…– Ну уж если ты задал вопрос, не прячься в кусты, добивайся ответа. – Помолчав, он пожал плечами. – Конечно, ты прав: во всех моих выходках, кажущихся тебе безумными, виноват таящийся во мне демон. Твоей вины тут ни малейшей нет. Может быть, нам стоит разделиться? – предложил Сенред. – Я уж как-нибудь сам доберусь до Уэльса. Какое у меня право подвергать тебя лишней опасности?Тьерри нетерпеливо отмахнулся:– Нет, я пойду с тобой. Кому, как не мне, распоряжаться своей жизнью? Может быть, ты и впрямь чокнутый, но я не знаю ни одного человека, в обществе которого чувствовал бы себя так хорошо и свободно. К тому же знаю, как нестерпимо гложущее тебя тайное горе. Я знаю, как тяжело ты переносишь разлуку с ним.– Разлуку с ним? – Сенред склонил на край канавы свою светловолосую голову и закрыл глаза. – Ты имеешь в виду Пьера Абеляра?Разъяренные вопли вилланов Вустен-Кросса все приближались, и они замолчали. Чей-то зычный повелительный голос потребовал немедленно привести собак.– Ты слышал, они хотят напустить на нас собак? – Встревоженный Тьерри быстро поднялся на колени.– Погоди. – Сенред, протянув руку, удержал его. – У простолюдинов не бывает охотничьих собак, только дворняги. Они просто хотят взять нас на испуг. Только мы выскочим из укрытия, тут-то они нас и схватят: попались, голубчики!Тьерри со вздохом опустился наземь. Оба внимательно прислушивались. Их преследователи, судя по крикам и шуму, уже переходили на другое поле.– Неужели тебе ни чуточки не страшно? – спросил Тьерри.Сенред только мотнул головой.– Я все время думаю об Уэльсе, де Инер. И долгий ли еще нам предстоит путь?– Еще очень, очень долгий. – Тьерри вздохнул. – А я, честно сказать, надеялся, что нам удастся тут перекусить. Эта бродячая жизнь доводит до полного истощения. От меня и так уже остались только кожа да кости. Я человек бедный, привык к полуголодной жизни, но и у меня уже не хватает никаких сил… Кстати, моя задница до сих пор мокрая. В этой проклятой канаве вода, видно, всегда вода. До захода солнца мы тут совсем замерзнем.– Валлийские барды – просто непревзойденные певцы, – сказал Сенред, погруженный в свои мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99