Ужас и страдание все равно остались.Он поднял руку и прикрыл ею глаза. Его страдание выдавали лишь резко обозначившиеся складки, шедшие от носа к углам рта.– В первый день я думал, что умру просто от потери крови. Мне пришлось самому оказать себе первую помощь, но от аптечки толку было мало, если не считать морфина. Когда боль стала нестерпимой, я вышел на связь и попросил прислать за мной вертолет. Я пытался перемещаться, чтобы не попасть в лапы вьетконговцев. На второй день наши солдаты нашли меня.Первый вертолет рухнул в джунгли, он шел слишком низко над деревьями, и его сбили. Тогда я еще не знал, что там был мой лучший друг Поук Скривен. Он услышал, что я попал в передрягу, и отправился в джунгли вместе с экипажем. Второй вертолет взял меня на борт. Они тоже думали, что я умру. Я остался жить, но хотел умереть, когда узнал про гибель Поу-ка. Я просто помешался – когда из базового госпиталя меня перевозили на Филиппины, пришлось привязать меня к носилкам, чтобы я не выпрыгнул из самолета.Рейчел склонилась над ним, не в силах пошевелиться. Все это время в Дрейтонвилле никто не знал о том, что с ним случилось. Пожалуй, кроме адвоката, отца его лучшего друга. «И, может быть, Дарлы Джин?» – не могла не подумать Рейчел.– Когда я вернулся из Вьетнама, – продолжал Бо, – я даже подойти не мог к женщине. Шрамы до сих пор болят. А когда мне пришлось зайти в мужской туалет в аэропорту, я был просто в панике, что явно не пошло на пользу моему мужскому эго. В госпитале мне сказали, что у меня все в порядке. Но знать об этом одно, а быть в постели с женщиной совсем другое. Находиться в постоянном напряжении, гадать, сработает ли все, как прежде. И это, разумеется пугало меня до смерти.Рейчел глядела на его суровое лицо, слегка блестевшее от капелек пота, – исповедь давалась ему нелегко.– Чтобы понять, чего мне это стоило, – сказал он, мрачно усмехнувшись, – тебе следует знать о том, каким я был до того, как отправиться во Вьетнам. Самым прославленным жеребцом в конюшне округа Де-Ренн. Первая женщина была у меня в тринадцать лет. Тогда во мне было почти шесть футов и я продолжал расти. Гормоны у меня работали вовсю. Должно быть, обо мне пошла молва, потому что я вдруг обнаружил целую армию женщин, которые хотели меня заполучить. Меня буквально изнасиловала хорошенькая жена депутата нашего округа, которая подкараулила меня у школы с шестью банками пива и увезла на своей машине. У меня тогда буквально голова пошла кругом. После этого случая меня так часто увозили из школы на легковых машинах, грузовичках и даже на такси, что в девятом классе я бросил играть в футбольной команде школы. Я обнаружил, что с моей внешностью и мужской статью я могу иметь практически любую женщину, если постараюсь как следует, и, бог свидетель, я погряз в разврате.Бо сделал паузу.– В один прекрасный день в Хардивилле меня застали в постели с замужней женщиной, и муж ее гнался за мной чуть не до самой Саванны, пытаясь прострелить покрышки машины из пистолета. Через три месяца меня арестовали за попытку вооруженного грабежа, о котором я даже не подозревал, так как валялся на заднем сиденье мертвецки пьяный. Моя мать и старик Скривен убедили судью, что представителю семейства Бомонт негоже сидеть в тюрьме от пяти до десяти лет, и я преспокойно отправился в армию.Зажмурившись, он провел рукой по лбу.– Когда я вернулся из Вьетнама, я был чертовски рад вновь оказаться в родных местах, на арене моей былой славы, если не вспоминать о том, что шайка вьетконговцев чуть не кастрировала меня.– Довольно, – простонала Рейчел, боясь, что у нее не хватит сил выслушать исповедь до конца.– Молчи, Рейчел. Ты хотела знать обо мне все, верно? Мне понадобилось три года, чтобы убедиться, что врачи сказали правду. Я жил как в бреду, работал как бешеный, стараясь забыть о том, что у меня под одеждой. Этого никто не видел, но я-то знал, что это там. Каждый вечер я напивался до чертиков и шастал по болотам, выискивая ненавистных вьетконговцев.Однажды я здорово набрался в баре близ Хейзел-Гарденс, и Дарла Джин забралась ко мне на колени. Я не мог этого выдержать. Я посадил ее в джип и отвез к старым докам Бомонтов, в самое темное место, которое я только мог найти, и взял ее. Я проделал это несколько раз. Никак не мог остановиться. Она была в полном восторге, как и я. Я понял, что могу делать это с женщиной. При условии, что вокруг достаточно темно.Рейчел, – его хриплый голос звучал покорно, – я не должен был тебя трогать. – Взглянув на нее, он улыбнулся своей обаятельной улыбкой, удивительные золотистые глаза зажглись мягким светом. – Когда ты ошпарила меня супом, я схватил тебя и просто не мог отпустить. Я хотел проучить тебя как следует и в то же время хотел обладать тобой. Ты была такой нежной и желанной… и не для меня. Я это понимал. Но ты была всем тем, что я мог бы иметь в моей проклятой жизни и не имел. И я не удержался. – Помолчав немного, он сказал: – Мне жаль твоих длинных, как у ангела, волос Ты поэтому их обрезала? Хотела избавиться отменяя?Она молча кивнула.– Перестань плакать, Рейчел. Мне не нужна твоя жалость, – пробормотал Бо. – Прибереги ее для себя. Тебя саму чуть не убили.Она не могла произнести ни слова, не могла объяснить ему, как больно ей слышать горькие слова признания, которые совсем не вязались с привычным образом дерзкого, опасного мужчины. В минуту общей боли между ними возникла такая близость, о которой она не могла и мечтать.Рейчел погладила его по плечу и прижалась щекой к груди Бо, слушая, как бьется его сердце в такт ее собственному. Неважно, что говорил он раньше, теперь она знала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93