– Видимо.
– Думаю, нам нужно уходить, – пробормотала Брота. – Мне это не нравится.
– Не выйдет! – огрызнулся ее сын. – Сейчас ни ветерка. Спокойно, как в молоке.
Уолли это не удивило.
– Так или иначе, я бы предпочел, чтобы вы на какое-то время задержались.
– Зачем? – нахмурилась Брота.
– Потому что, – ответил Уолли, – мне нужно больше узнать о колдунах. Богиня не поручила бы мне невыполнимую задачу, так что должен быть какой-то способ их победить. Должна у них быть какая-то слабость. Я не могу сказать, в чем именно она заключается, и единственный способ узнать – задавать вопросы в разных местах, подобных этому. Сколько еще городов было ими захвачено? Когда? Как? Где ближайший город воинов? Вот такого рода вопросы. Ты можешь помочь мне, госпожа; ты и твой экипаж. Этим ты окажешь услугу Всевышней.
Это могло быть и карой, однако Уолли не собирался расспрашивать о таинственном прошлом «Сапфира».
Томияно взглянул на мать, и она кивнула.
– Ладно, на что смогу, отвечу, – неохотно сказал он.
– Всего два вопроса, – сказал Уолли. – Ты держался за руку с таможенником. Она была мягкой или мозолистой?
– Мягкой! А что?
– Не похоже на руку моряка?
Глаза капитана сузились.
– Полагаю, его отец – местный староста, или что-то в этом роде. Он всего лишь мальчишка. Не обращай внимания…
– Второй вопрос: ты когда-либо подвергал сомнению налог за то, что он слишком низок?
Лицо Томияно покраснело.
– Какое это, к дьяволу, имеет значение? Вы ведь все видели и слышали, не так ли? Он о вас знал. Колдуны ему сказали.
– Он сам колдун, – сказал Уолли.
Метки на лице были столь неотъемлемой частью их культуры, что потребовалось некоторое время для того, чтобы свыкнуться с подобным предположением. Брота, похоже, восприняла его первым, и ее проницательные глаза превратились в узкие щелочки среди морщин.
– Почему ты так решил?
– Потому что он отказался от дополнительных денег, – сказал Уолли. – Если, как он сказал, это обычное дело? – Она кивнула. – Итак? Он поступил так, чтобы убедить нас, что его хозяева всевидящи и всемогущи. Но он не вел себя, словно лакей, за которым наблюдают хозяева – он был спокоен и весел. И подобного рода лояльности не купишь, поскольку он мог взять больше, да еще и потребовать взятки. У него мягкая ладонь. Он колдун.
Остальные обменялись испуганными взглядами.
– Что ж, мы на месте, – сказал Уолли. – Идите, занимайтесь своей торговлей. Но помните, что колдуном может быть любой, независимо от меток. Я бы не советовал допускать на борт больше одного постороннего за раз.
– Милорд брат?
– Да?
– Колдуны могут сделаться невидимыми. На корабле их уже может быть полно.
– Спасибо, Ннанджи, – простонал Уолли. – Хорошая мысль.
– На набережной были выставлены образцы дерева и несколько медных котлов. Брота устроилась в кресле на палубе в ожидании покупателей. Моряки сошли на берег и разбрелись в поисках информации – как профессиональной, так и военной. Хонакура тоже отправился на берег своим черепашьим шагом, и наверняка мог оказаться проницательным разведчиком. Появились лоточники со своими тележками, расхваливая товар. Старая Лина проковыляла вниз, торгуясь за розовых ощипанных кур и корзины с клубникой. Время от времени парами проходили колдуны, не обращая особого внимания на «Сапфир». День был жарким и душным.
Ннанджи снова уселся возле мешка с мечами, который принес Матарро. Он хмуро оглядел каждый из них, обнаружив, что они намного короче, чем он ожидал, наконец достал точильный камень и начал их править.
Виксини заснул. Джия и Телка сидели словно статуи, с неограниченным терпением рабов. Уолли смотрел сквозь жалюзи.
– Наставник, – сказал Катанджи. – Можно мне выйти на палубу?
– Нет. Почему при тебе нет меча?
– Мой килт внизу – под палубой, в каюте у Мат'о.
Ннанджи что-то проворчал и продолжал затачивать лезвие. Уолли не вмешивался, хотя не видел никаких причин к тому, чтобы Катанджи торчал здесь, как они с Ннанджи. У Катанджи не было косички, а его метка на лбу представляла собой гноящуюся красную рану, и ее невозможно было распознать даже на близком расстоянии.
Шло время. Ничего не происходило. Какой-то торговец поглядел на дерево Броты, пренебрежительно фыркнул и пошел дальше. Снова прошли два первых колдуна. Точильный камень Ннанджи неустанно и неприятно скрежетал. Мимо корабля прошел Хонакура, намереваясь исследовать другое направление. Катанджи бродил от окна к окну. Уолли устал стоять, размышляя над собственными проблемами, пока у него не закружилась голова. Ответ всегда был одним и тем же – ему не хватало информации.
Это нечестно! Как мог он вести войну, не зная о мощи противника? Военная разведка – вот что было ему нужно. Мата Хари… Джордж Смайли… В доме Тонди он играл роль детектива. Теперь же он оказался героем шпионского боевика, и проклятые метки на лицах Народа делали его задачу невозможной. Ему необходимо было стать на время Джеймсом Бондом, или даже Трэвисом Мак-Ги. Несколько дней в роли портового грузчика в Аусе позволили бы ему раздобыть необходимые данные, но на лбу у него красовались семь несмываемых меток в форме меча.
Точильный камень Ннанджи издал отвратительный скрежет.
Это было последней каплей.
Несколько раз Уолли приходилось вспомнить о том, что эмоции не являются мыслительным процессом. Приобретя тело Шонсу, он также приобрел его железы. Он научился следить за сигналами опасности, когда в руке у него был меч и можно было ожидать порции адреналина в крови, но иногда железы могли его подвести.
Как сейчас.
Раздражение, бессилие, позорная необходимость прятаться, даже, возможно, остатки временного смещения – все это внезапно смешалось вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124