Во второй раз времени ушло много больше. Вокруг закружили мириады чаек, постепенно опускаясь на мачту, оснастку и планширь – и вообще повсюду, включая голову и плечи самой Лабранцы. Такое дурацкое бессмысленное происшествие было типичным следствием огоулгратской силы, но Джасбур почти в истерике готов был поверить, что гадящая, вопящая стая поднимет баржу над рекой и понесет ее дальше. Однако этого не случилось. Примерно через полчаса птицы улетели. А потом баржа вроде бы сама собой сползла с мели.
А теперь снова застряла. Порт, наверное, лежит много ниже по течению, потому что его не видно. Над водой стеной стояли дома – казалось, протяни руку и достанешь до них с носа. Он различал более темные провалы окон и несколько дверей, от которых ступеньки спускались к воде, но для него толку от них никакого не было. С тем же успехом они могли находиться на расстоянии сотни лиг. Он должен был оставаться на барже с Лабранцой и Ордуром.
Сегодня Ордуру получшало. В голове у него была все та же путаница, но внешность облагообразилась. Теперь все его волосы были белокурыми, а оба глаза – голубыми. Он подрос на палец и стабилизировался в крупного, довольно дряблого мужчину.
Сам же Джасбур, как он подозревал, заметно съежился, хотя это могла быть всего лишь иллюзия, вызванная присутствием Лабранцы. Изгиб его позвоночника не стал меньше и причинял все ту же боль. От вида его обезьяньего лица в зеркале его затошнило, так что, пожалуй, и к лучшему, если Ордур и дальше сохранит мужской пол. Из Рарагаша они отправились в путь как мужчины. Преобразились в женщин одновременно, а через два месяца опять обрели мужской пол. Им давным-давно должно было бы немножко повезти!
Дверь каюты отворилась. Он услышал за спиной шаркающие шаги Ордура.
– Темно! – сказал Ордур.
– А вот и нет! Солнце сияет вовсю. Просто у тебя глаза закрыты, дурень!
Минуту спустя...
– Да нет же... я вижу звезды.
– Что происходит?
– Ничего. (И подольше бы так!)
По палубе прогремели тяжелые мужские шаги.
– Ну? Никого и ничего?
– Да, Лабранца-садж.
– Ха! Нам нельзя рисковать, что мы и утром будем здесь. Придется вам сколотить плот!
Ага! Значит, у нее и правда нет законного права на баржу! Наверное, укрылась на ней от дождя. И их всех повесят за пиратство!
Она испустила шипенье – совсем кошачье, подумал Джасбур.
– Есть же веревки! Придумай что-нибудь!
Ордур нерешительно промямлил:
– Лабранца-садж, а ты не могла бы воздействовать?
– А чем, по-твоему, я занималась битый час? Ничего не произошло, так что, возможно, я лишь ухудшила наше положение.
Скрипнула дверная петля.
– Ш-ш-ш! – прошептал Джасбур.
Ступеньки не осветились, но послышались приглушенные голоса. Трое на барже всматривались, затаив дыхание, в непроглядную ночь. Затем что-то с громким всплеском шлепнулось в воду. Хлопнула закрывшаяся дверь.
– Мусор выбросили? – с надеждой предположил Джасбур.
– Чушь! Это человек. Спаси его.
– Что? Зачем? Он уже наверняка мертв. Нас это не касается.
– Возможно, касается, и очень! Быстрей! Ордур, спаси этого человека! Видишь? Он барахтается.
Джасбур никакого барахтанья не увидел, хотя, пожалуй, его глаза различили что-то, уносимое темной водой.
В нынешнем своем состоянии Ордур был сама покладистость.
– Слушаюсь, садж! – И он торопливо влез на планширь.
– Погоди! – крикнул Джасбур.
Ордур плавал не хуже рыбы. Ордур, стройная гибкая девушка, раз за разом с неописуемой грациозностью ныряла «лебедем» в Зеленое озеро.
Поздно! Ордур, крупный дряблый мужчина, с неописуемой грациозностью нырнул «лебедем» в Флугосс. Вода сомкнулась над ним, забурлили пузыри, и она чуть посветлела от взбаламученного ила. Из нее высунулся Ордур, потирая макушку, весь облепленный омерзительной грязью. Глубина реки тут была всего по пояс.
– Вон он! – сказала Лабранца. – Хватай его!
Тело плыло лицом вниз в нескольких локтях от них. Ордуру понадобилось каких-то два шага, чтобы поймать его. Он вскинул утопленника на плечи внушительно мощным движением.
Джасбур вздохнул, жалея, что у него нет силы вмешаться. Теперь не избежать беды.
Лабранца настояла, чтобы они зажгли фонарь в каюте – надо же было рассмотреть их улов!
Был он мужского пола, лет шестнадцати или около того. Жиденькие усики, кровоточащая шишка на голове и ни клочка одежды, чтобы прикрыть его редкостную худобу. Джасбур накрыл юнца одеялом, и тот сел, постанывая, срыгивая воду и кашляя. От него и от Ордура разило сточными водами Флугосса.
– Что случилось? Где я? Кто вы? – Он закашлялся и срыгнул еще раз.
– Мы вытащили тебя из реки, – сурово заявила Лабранца. – Ты обязан нам жизнью. Твое имя?
– Полион! – Его била дрожь, и он плотнее закутался в одеяло.
– Полион и?..
– Полион Тарн. А вы кто? – Он прищурил на них мутные глаза.
– Не важно. Ты знаешь Тибала Фрайнита?
– Что? Нет. Мои деньги! Меня оглушили и ограбили!
– Это очевидно. Но я хочу знать, чем ты важен. Ты уверен, что никогда не встречал Тибала Фрайнита?
Юнец мотнул головой и застонал. Выпростал из-под одеяла тощую руку и пощупал шишку на голове.
– Надо вернуться в гостиницу! – Он явно был не в полном сознании.
– Зачем? – властно спросила Лабранца.
– Там ивилграт. Полечит мне голову.
– А-а! – Она с торжеством обернулась к Джасбуру. – Сработало!
– Да?
– Так ясно же! Ордур, переоденься в сухой балахон. Отнесешь меня на берег.
14
Полиона тошнило. Отчасти из-за того, что он наглотался вонючей воды, а отчасти из-за подлого удара по голове, но от чего больше, он не знал, да это его и не заботило. От тошноты и стучащей боли в голове он утратил способность думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158