– Но если он предвидит, что мы погибнем во время землетрясения, он не может нас предупредить, не изменив будущее.
– Вот именно. – До этого Гвин уже сама додумалась. – Но он вроде как предупредил нас и этим показал, что он на нашей стороне. Хотя я и без него пришла бы к тому же выводу.
В дверях возник Возион.
– Я его не слышал, но я тоже пришел к этому выводу.
– Извините, – сказал Джукион, – но мне что-то захотелось пойти погулять – и подольше.
Булрион опять сел на кровать.
– Это здание простояло сотни лет. Через несколько дней мы отсюда уедем.
– А я из него уйду через несколько минут, – отрезала Гвин. Ее нервы были напряжены до предела. – Вы забыли, что Лабранца – огоулграт? Ей не нужно землетрясения. Она может свалить это здание, скорчив ему гримасу.
Что решит Булрион? Он гордый человек, человек земли. Он не склонен бежать от теней. Ее муж мрачно чесал бороду.
– Они обещали скоро принести ужин. Страшно хочется есть.
– Давайте заберем еду с собой и спустимся во двор. Посередине двора есть открытое место. Я буду себя чувствовать спокойнее, если мы поужинаем там.
– И спать там будем?
– Да!
Булрион нахмурился.
– Слуги об этом будут болтать, – вмешался Возион, – и наша хозяйка, возможно, почувствует себя оскорбленной. Но во всем, что касается сил судьбы, отец, я склонен довериться чутью своей дорогой матушки.
Гвин благодарно ему улыбнулась. Как говорил Кэрп, калеку Возиона не следует судить по внешности. Теперь он ей уже нравится, и, кажется, он к ней тоже относится неплохо.
Булрион пожал плечами, как будто признавая поражение, хотя, по существу, он с Гвин и не спорил.
– Ну ладно! Разобьем лагерь во дворе. Только не жалуйтесь, если пойдет дождь. Топайте, ребята!
Он встал.
Тарны направились к двери. Булрион вопросительно посмотрел на жену. Они молча глядели друг на друга, пока Тарны не вышли из комнаты. Настало время для обсуждения второго вопроса. Захочет ли Булрион иметь женой меченую? У патриарха был суровый вид.
– Тибал? – Гвин прошла к окну. Она была не в силах стоять на месте. – Ты хочешь поговорить о Тибале? Я знаю немногим больше тебя.
«Голос! Помоги мне! Дай мне совет!» Ответа не было.
– Почему ты велела тащить его дальше? Откуда ты знала? Вот он – момент истины!
– Я не знала. Это говорила не я. Это говорил Голос. Я не произнесла ни слова.
Гвин повернулась к мужу. Поверит ли он ей? А если поверит, откажется ли от нее? Он имеет на это полное право, и это будет мудрым решением. Кому нужны неприятности, которые она может на них навлечь? Он сделает правильно, если оставит ее в Рарагаше – так же, как они оставили Ниад остальных меченых, – а сам вернется в Долину. В кратере явится новая колония меченых – деревня, где сама по себе т жить одна поулгратка. О Булрион! За прошедший год Гвин убедилась, что не может жить одна. Ей нужна пара. Булрион!
Он кивнул с непроницаемым видом:
– Я так и подозревал. Голос был как будто твой, но не совсем твой.
Облегчение! Надежда! По крайней мере, он не считает ее полоумной, хотя, может быть, это был бы наилучший выход.
– Джукион тоже однажды это слышал, – проговорила Гвин.
– А сегодня мы все это слышали. – В гуще бороды мелькнула кривая улыбка. – Значит, ты меченая? Но от этого я не перестану тебя любить.
И он протянул к ней руки. Гвин бросилась к нему в объятия.
– Тебя это не пугает?
Он крепко обнял жену.
– Конечно, пугает. Что бы ты почувствовала, если бы человек, которого ты любишь больше всех на свете, обнаружил, что он меченый? Но могло бы быть и хуже, гораздо хуже. Твоя хворь, Ниен, легче, чем у других меченых, правда? Ты не наводишь на людей порчу, не сокрушаешь эту развалину, не...
– И не превращаюсь в мужчину.
Она поцеловала его, прежде чем он успел рассмеяться. Но откуда им знать – может быть, поулграт еще опаснее остальных меченых?
Они оторвались друг от друга. И Гвин задала главный вопрос:
– По имперскому закону наш брак считается недействительным. Так что...
Булрион послал имперский закон в совершенно неприличное место.
– Но Возион говорит, что по зарданскому закону тоже.
– Он ошибается. Если один из состоящих в браке оказывался меченым, другой имел право расторгнуть брак. Но этого не происходило автоматически. И этого не произойдет с нами. Меченая ты или нет, я тебя не отпущу.
Дождь в пустыне! Опять Булрион Тарн с честью выдержал проверку на прочность. Если он будет рядом, она вынесет любые испытания, которые ей пошлют Судьбы.
– И меченые способны рожать детей.
Булрион улыбался, но Гвин знала, что больше всего на свете Булрион Тарн хочет, чтобы она родила ему ребенка. Если бы судьбы даровали ему одно последнее желание перед смертью, он попросил бы об этом. Желательно сына, но и дочка сойдет. Вот чего он хочет – а вовсе не империи.
Гвин ахнула и засмеялась одновременно:
– Мне нужно, по крайней мере, еще восемь месяцев! Я готова постараться – но не в этих стенах. От твоих усилий здание рухнет быстрей, чем от воздействия Лабранцы.
50
Лабранца Ламит никогда в жизни никого не убивала. Люди погибали в результате ее действий, но их смерть никогда не была преднамеренной. То же самое можно сказать о любом человеке, обладавшем властью в течение более или менее длительного времени, о королях или военачальниках. Случалось, что лазутчики, которых она засылала, зная, что их жизни угрожает опасность, не возвращались; она оказывала услуги таким людям, как Гексцион Гараб, отправляя к ним советников-джоолгратов для того, чтобы он мог предавать мучительной смерти своих противников; при помощи целителей-ивилгратов она спасала от смерти людей, которые впоследствии совершали чудовищные зверства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158